Сочинение"«Народный глас» в творчестве Н.С. Лескова"

Глубоко веруя в духовную силу народа, Лесков тем не менее был далек от его идеализации и от сотворения кумиров. Писатель свою позицию объяснял тем, что он «изучал народ не по разговорам с петербургскими извозчиками», а «вырос в народе» и что ему «не пристало ни поднимать народ на ходули, ни класть его себе под ноги».

 

[sms]Подтверждением писательской объективности может служить «Сказ о тульском косом Левше и стальной блохе», оцененный в свое время критикой как «набор шутовских выражений в стиле безобраз­ного юродства». В отличие от других сказовых произведений Леско­ва рассказчик из народной среды не имеет конкретных черт. Этот аноним и выступает от лица неопределенного множества как его сво­еобразный рупор. В народе всегда бытуют разнообразные толки, передаваемые из уст в уста и обрастающие в процессе такой переда­чи всевозможными домыслами, предположениями, новыми подроб­ностями. Легенда творится народом, и такой свободно сотворенной, воплощающей «народный глас» она и предстает в «Левше».

 

При всем внешнем простодушии повествования рассказ Лескова имеет «двойное дно». Воплощая народные представления о русских самодержцах, военачальниках, о людях другой нации, о себе самих, простодушный рассказчик знать ничего не знает, что думает о том же самом создавший его автор. Но лесковская «тайнопись» позволя­ет отчетливо услышать и авторский голос. И голос этот говорит, что ".ластители отчуждены от народа, пренебрегают своим долгом перед ним, что правители эти привыкли к еласти, которую не надо оправ­дывать наличием собственных достоинств, что не верховная власть озабочена честью и судьбой нации, а простые тульские мужики. Они-о берегут честь и славу России и составляют ее надежду. Однако штор не скрывает, что тульские мастера, сумевшие подковать анг-1ийскую блоху, в сущности, испортили механическую игрушку, пото­му что «в науках не зашлись», что они, «лишенные возможности делать историю, творили анекдоты».

 

«Истинно русский человек» то посрамляет иноземцев, то оказы­вается в зависимости от их «системы», Находя общечеловеческое в чизни разных народов и стремясь постичь настоящее и будущее 'оссии в связи с ходом исторических процессов в Европе, Лесков месте с тем отчетливо сознает своеобразие своей страны. При этом он не впадает в крайности западничества и славянофильства, а удер­живается на позиции объективного художнического исследования, (ак удается «насквозь русскому» писателю и человеку, страстно лю­бившему Россию и свой народ, найти меру такой объективности? Ответ в самом творчестве Лескова.

 

Тульский Левша, несмотря на все посулы англичан, остается ве-•ен своей неблагодарной, но милой сердцу родине. Другой же лес-,овский герой — Иван Никитич Сипачев не оправдал упований своей юдни и неожиданно для всех (и в первую очередь для себя) умер немцем». История «онемечивания» «истинно русского человека» ыглядит поначалу комически. Однако по мере развертывания пове-твования автор приобщает читателя к очень серьезным размышле­ниям о воинствующем пруссачестве, о его постоянном стремлении к ерманизации соседних народов. Злободневная во времена Лескова проблема эта с небывалой остротой встанет перед людьми XX века.[/sms]