Попытка дворцового переворота в феврале 1609 г.

Лжедмитрий старался любыми средствами привлечь на свою сторону столичную знать. Тушинские бояре тайно переписы­вались со своей родней в Москве. До Тушина было рукой подать, и многие русские дворяне бежали туда в поисках богатства и чести. Лжедмитрий жаловал перебежчиков и выдавал им грамоты на владе­ние землей. Щедрый на бумаге, царек не имел денег, чтобы хорошо платить столичным дворянам. Обманутые в своих надеждах, беглецы возвращались в Москву. Слу­чалось, что «тушинские перелеты» по несколько раз переходили от царя к царьку и обратно.

 

Царь Василий Шуйский охотно слушал доносчиков, но старался не раздражать сильных людей и не казнил «перелетов», а использовал их покаяния для обличения самозванца. С изменниками помельче царь не церемо­нился. Их топили в прорубях по ночам, чтобы не вызы­вать лишних толков.

 

25 февраля 1609 г. противники Шуйского предпри­няли попытку дворцового переворота. Заговор возгла­вили московские дворяне князь Роман Гагарин и Ти­мофей Грязной, рязанец Григорий Сумбулов, тайно вер­нувшийся в Москву Михаил Молчанов и другие лица. С толпой вооруженных сообщников они проникли в Кремль и ворвались в зал заседания Боярской думы. Заговорщики кричали на бояр и требовали низложения глупого, непотребного и нечестивого царя. Опасаясь насилия, члены думы не слишком спорили с мятежни­ками. Когда толпа двинулась из дворца на площадь, они воспользовались суматохой и разбежались по своим дворам. Лишь один Василий Голицын не последовал их примеру и отправился на площадь. По пути толпа захва­тила патриарха Гермогена и поволокла его на Лобное место. Патриарх пытался сопротивляться насилию, но его толкали в спину, швыряли в него грязью и громко поносили. Оказавшись на Лобном месте, заговорщики призвали народ восстать против Шуйского. «Его избра­ли без согласия земли!» — кричали одни. «Царь уже побил две тысячи дворян, их жен и детей!» — выкри­кивали другие. Заговорщики звали толпу встать на за­щиту тех «наших братьев» дворян, которых с утра цар­ская стража повела топить в реке.

 

 Возбуждение толпы нарастало, и тогда полным голо­сом заговорили тушинские эмиссары Михаил Молчанов и князь Федор Мещерский. Они зачитали обращение царя Дмитрия и тушинских бояр к москвичам. Несмотря на старания, заговорщикам не удалось спровоцировать восстание столичного посада. Пока мя­тежники шумели на площади, царь успел вызвать отря­ды верных ему войск из лагеря на Ходынке. Когда заго­ворщики бросились к царской резиденции, чтобы аре­стовать Шуйского, момент был упущен. Василий затво­рился во дворце и велел передать, что по своей воле ни за что не покинет царство. Толпа стала расходиться, и участникам неудавшегося переворота пришлось спеш­но покинуть Москву.

 

Василий Голицын и Михаил Татищев помогли Шуй­скому свергнуть первого самозванца. Теперь недавние соратники отворачивались от него один за другим. Го­лицын вел себя самым двусмысленным образом. Он не пытался вступиться за Шуйских и готов был поддержать мятежников при благоприятном исходе дела. Татищева заблаговременно удалили в Новгород. Ходили слухи, будто он замышлял идти в Москву с отрядом воинских людей, чтобы низложить царя Василия. Когда в Новго­род прибыл Скопин, он тотчас арестовал Татищева и выдал его на расправу уличной толпе.