Сочинение: Сталинское время через призму поэзии А. Т. Твардовского

А. Т. Твардовский принадлежал к тому поколению людей, которые в своей жизни испытали множество бед и неразрешимых сомнений, участвуя в "великих" переломах истории свой страны: Октябрьская революция, коллекти­визация, невыполнимые планы пятилеток, знаменательные стройки и, наконец, Великая Отечественная война, которая обернулась для народа из-за ошибок тоталитарного режи­ма страшными жертвами.

 

Время, ознаменованное великой победой, кажется счастливым и ужасным одновременно. Да, война закончилась, но снова началось мучительное пе­рекраивание совсем недавней истории предвоенного и во­енного времени, чтобы скрыть преступные ошибки властей, в результате чего жестоко подавлялись даже зачатки сво­бодомыслия. И все, что можно было истолковать как на­поминание о неимоверной цене, которую народу пришлось заплатить за победу, вызывало настороженность, если не репрессивные меры.
[sms]

Все это сделало трагической судьбу А. Твардовского, как и многих других поэтов и писателей советского време­ни, постепенно прозревающих и теряющих искреннюю веру в честность и справедливость того, что они пишут, что от­стаивают и восхваляют. В своей "бедной прозе 30-х годов" Твардовский в более зрелом возрасте тоже с грустью отме­чал "чистосердечную муку натяжек и недомолвок в глав­ном", порожденных "восторженной и безграничной верой в колхозы, желанием видеть в едва заметном или выбран­ном из всей сложности дела то, что свидетельствовало бы о близкой, незамедлительной победе этого дела".

И все же Твардовский всегда стремился к честному ото­бражению того, во что верил, что понимал. Он хотел пере­дать потомкам максимально неискаженной историю вре­мени, в котором жил, из-за чего многие его произведения не издавались долгий срок.

Поэму "За далью — даль" А. Твардовский начал пи­сать в конце 40-х годов. В главе "Так это было" он пыта­ется переосмыслить ту эпоху, когда имя Сталин беспредельно возвеличивалось, так же как его "великие дела":

Как грозный дух он был над нами, —

Иных не знали мы имен,
Гадали, как еще восславить

Его в столице и селе.

Кажется, ничто не могло запятнать "имя божества", потому что "люди богов не сами ли творят?"

Что ж, если опыт вышел боком,

Кому пенять, что он таков?

Великий Ленин не был богом

И не учил творить богов.

Сталин был суровым и жестоким "отцом" своего наро­да, "он мог на целые народы обрушить свой верховный гнев", стремился увековечить свое имя, заставляя "выпол­нять" нереальные планы пятилеток, ценой нечеловеческих усилий и многочисленных жертв строить каналы, начи­нать все новые и новые стройки.

В поэме "По праву памяти" Твардовский затрагивает такую серьезную проблему, как ответственность человека за свои поступки перед собой, своими родными, народом, Родиной. И в то же время снова и снова рассказывает о перекосах и жестокостях сталинского времени, когда под страхом смерти детей заставляли отказываться от роди­телей ("Отринь отца и мать отринь"), когда доноситель­ство на родных и близких людей стало не только поощря­емым, но и привычным делом ("Предай в пути родного брата и друга лучшего тайком", "И лжесвидетельствуй во имя, и зверствуй именем вождя").

Дети "без вины виноватых" родителей, которым в вину давился весь прежний образ жизни, становились "сыновь­ями врага народа" и вынуждены были по жизни нести это опасное в то время клеймо.

Выть под рукой всегда — на случай

Нехватки классовых врагов.

Готовым к пытке быть публичной

И к горшей горечи подчас,

Когда дружок твой закадычный

При этом не поднимет глаз...

Жестокие карательные и репрессивные меры, принятые против недовольных сложившимся порядком вещей, по­зволяли Сталину очистить свое имя от посягательств, "лю­бой своих просчетов ворох перенести на чей-то счет". Не­покорных же, не внявших указам:

Рукоплещи всем приговорам,

Каких постигнуть не дано.

Оклевещи народ, с которым

В изгнанье брошен заодно,

ожидала страшная участь окончить свои дни за колючей проволокой, в зоне, среди других врагов народа.

И все же Твардовский не снимает ответственности за все ужасы и несправедливости, сделавшие такими мрачны­ми годы правления "богочеловека" Сталина, со своего на­рода, с себя. Он призывает и нас, потомков, не забывать об этом.

Давно отцами стали дети,

Но за всеобщего отца

Мы оказались все в ответе,

И длится суд десятилетий, 

И не видать еще конца.[/sms]