Атеизм и раскулачивание в 30-е годы в станице Усть-Белокалитвинская
В эти годы процветал атеизм и свирепствовало раскулачивание. Закрывались церкви и запрещались церковные обряды. Священники обязаны были вести учет граждан венчавшихся и крестивших детей. Провинившихся коммунистов строго наказывали. А школьников при входе в класс проверяла наличие креста на шее у каждого ученика учительница и при обнаружении просто срывала, а дома бабушка вешала новый. Моя бабушка в детстве приучила меня крестить перед сном подушку и уже будучи взрослым я долго не мог отвыкнуть.
Я был свидетелем, как взрывали капличку на майдане.
Это было в самом начале тридцатых годов. Всех учеников строем вывели по мосту на Форштад, а мы с Жоркой Шароновым, самым хулиганистым учеником в школе, спрятались за школьной оградой. Лежали очень долго и уже начали наблюдать за капличкой как произошел такой силы взрыв, что нас с Жоркой отбросило к стене. Красивого архитектурного сооружения из белого камня обложенного каменной плиткой как и не было. Вся площадь была укрыта как бельм покрывалом, камни от взрыва летели даже в школьный двор. Позже на месте каплички установили памятник вождю и вдохновителю борьбы с религией В.И.ЛЕНИНУ, который призывал, как можно больше уничтожать священников, которые дурманят народ. И только в начале казачьего возрождения по инициативе С.А. Гуреева и С.Т. Донцова памятник убрали и воздвигли капличку, напоминающую старую.
Начало тридцатых годов для жителей станицы было тяжелым испытанием. Это было голодное время, всех трудоспособных насильственно сгоняли в колхозы. Колхозники без паспортов превратились в крепостных без права передвижения. Всех зажиточных казаков, кто своим трудом и умом создал крепкое хозяйство, коммунистическая диктатура объявила кулаками с конфискацией домов, сельхозинвентаря, скота, одежды и в товарных вагонах отправляли в ссылку в Сибирь.
Я был свидетелем раскулачивания нашего родственника Краснощекова, жившего в двухэтажном доме на углу Пролетарской и Почтовой. Уже в наше время был снесен при строительстве нового моста. В раскулачивании участвовали активисты из комитета бедноты в поношенной одежде и женщины-активистки, в красных косынках в присутствии родственников и соседей за оградой.
Помню собачий лай и плач не только раскулачиваемых, но и всех присутствующих. Нужно сказать, что семья Краснощековых была крепкая, дружная и работящая. С отцом жили три взрослых сына с женами и зять с дочкой. Это была зажиточная семья. Под навесом стояли садилки, лобогрейки и веялки. Помню, как со второго этажа активисты сбрасывали перины, подушки и домашнюю утварь. А активисты уже успели одеть на себя новые тулупы, хромовые сапоги и красовались в казачьих фуражках.
Сыновья с женами и детьми и глава семейства не по погоде одетые спустились со второго этажа стали на колени, перекрестились, попращались с родственниками и соседями при огромном рыдании присутствующих сели в телеги с небольшим скарбом и под конвоем направилась на вокзал где их уже ждали такие же несчастные не только с наших хуторов, но и с других районов и товарные вагоны.
Еще долго во дворе ржавели бороны и плуги. Уже потом, когда я стал директором музея мы провели исследования и установили, что только в станице и Форштадте конфисковали 240 дворов. По улице Большой до 4 линии почти все дома были конфискованы и заселены беднотой. Все это происходило при голоде, возможно меньше чем в Поволжье и на Украине, но помню как я ходил за хлебом на шахту № З, где отец работал забойщиком угля. По дороге домой я так ощипывал буханку, что она становилась круглой.
Учителя тоже не доедали. Александра Викторовна обходила нерадивых учеников и бабушка откупалась квашеной капустой, молоком и фруктами. Я конечно не думал, что когда-то в здании школы в которой я учился будет музей и я 11 лет буду им руководить и участвовать в исторических исследованиях.
Матвеев Николай Александрович
Ростовская область, г. Белая Калитва, ул.Гагарина 9
т. 8(86383)2-69-93, 8-903-470-66-02
