Солдатские истории на праздник
Правда, поведение мужчины резко меняется и он уходит в глубокое подполье ближе к 8 марта, которое тоже уже не за горами. Как говорит народная мудрость - как 23 февраля встретишь, так 8 марта и проведешь.
В этот день, 23 февраля принято напиваться в мужских компаниях, смело прощаться с товарищами по столу и очень осторожно открывать дверь домой, чтобы не пропустить начало траектории движения сковородки в руках вашей нежной супруги.
Ну, и конечно же, в этот день принято рассказывать о службе в армии, о всяких армейских историях, которые имели место быть за годы трудной службы.
Я не буду исключением и расскажу забавный (впоследствии) случай из своей армейской жизни.
Служил я в советские времена в самых страшных войсках - строительных. И на втором году службы попал в комсомольские секретари нашей части. Не все помнят и знают, что такое комсомол. Скажу одно, это молодежная организация, которая помогала мне переносить тяготы и лишения солдатской службы.
И вот в один прекрасный день замполит объявляет мне, что едут аж два генерала из Политуправления армии проверять нашу наглядную агитацию. Плакаты, стенды, красочные призывы доблестно служить и честно трудиться, стенгазеты, боевые листки и прочую лабуду, которая должна была играть большую роль в воспитании сознательного бойца советской армии.
А как всегда, всей этой продукции было до обидного мало и решено стало быть устроить аврал. Срочно собрали всех солдат, которые могли рисовать и писать красивые буквы. И буквально за день и одну ночь во всех помещениях появились плакаты, стенгазеты и все, что положено. Но самая главная заморочка была с клубом. Туда были брошены суперпрофессионалы: два узбека-художника. Они вовсю оформляли стены клубы и все бы ничего. К утру осталось только написать вывеску «КЛУБ» и повесить ее у дверей. Я взял с художников обещание, что они все сделают и рухнул спать.
Через 4 часа приехала высокая комиссия и пошла по ротам смотреть. Как мы агитируем народ за советскую власть. И все шло на удивление хорошо. Оставался только клуб. И вот впереди два генерала в папахах, за ними три-четыре полковника, за ними командир части, замполит, пропагандист, командиры рот. А замыкаю шествия я, комсомольский секретарь. Когда высокая комиссия подошла к дверям клуба, я услышал генеральский хохот. Вся процессия затормозилась, видимо что-то пошло не так. А раз что-то не так, то обязательно будут искать крайнего. Я не ошибся.
По цепочке стали передавать какую-то команду и командир 3-ей роты подхватил меня под белы рученьки и выволок на всеобще обозрение. «Твоя работа!» - грозно рыкнул замполит, указывая толстым пальцем на стену. Я посмотрел в сторону начальственного перста и обомлел. Справа от двери клуба висела табличка, довольно аккуратная, на которой вверху была нарисована каляка-маляка, отдаленно напоминающая герб СССР. Ниже стояла надпись, укрепляющая нас в этой мысли: « ВС СССР». Но ниже стояла надпись, которая ставила на карту всю мою комсомольскую карьеру. Красным по белому там было написано «КЛУП»! Художник-то был узбек и по-русски был не силен. Конфуз был большой, досталось мне на орехи.
Но потом мы вспоминали эту историю с улыбкой, так как этот художник отличался еще не раз. Один из его шедевров была надпись «Посторонним вход воспрещен». В вольном переводе с узбекского было написано так «По старонам ход васпрешон ».
С. СМИрнофф
