Пресмыкающиеся. Виды ящериц. Игуана (Iguana).

Василиск питается исключительно растительными веществами и в этом отношении походит на игуан (Iguana)—огромных ящериц, живу­щих также в фонической Америке. Легуан (Iguana tuberculata), типичный представитель этого рода, достигает 1 1/2 и даже 2 метров (около 1 сажени) в длину (на хвост приходится около 1 метра, т.е. более половины).

 

Туловище легуана вытянутое, с боков сжатое, голова большая, четырехугольная, шея короткая, ноги коренастые, пальцы длинные, а хвост также очень длинен и сжат с боков. На горле у легуана, так же как и у дра­кона, имеется большой висячий мешок с гребнем спереди, состоящим из шипов. От затылка до конца хвоста тянется спинной гребень. Зубов очень много, не только на челюстях, но и на крыловидных костях.

 

 Все игуаны живут на деревьях, преимущественно растущих на берегу. Здесь они двигаются с большой ловкостью, лазая и прыгая с ветки на ветку, и умеют очень хорошо прятаться в листве. К вечеру они нередко спускаются на землю, чтобы и здесь искать себе пищу, но при опасности спасаются, если это возможно, на верхушки деревьев или прыгают в воду.

 

«Деревья из рода инга, рассказывает Шомбург, привлекли большое множество игуан. При каждом ударе весла 3 или 4 этих больших животных падали с де­ревьев в воду и исчезали, удивительно быстро перебираясь с ветки на ветку, в густой листве высоких деревьев, где, од­нако, зоркие глаза и меткие стрелы индей­цев следовали за ними. Все оживились, так как каждому хотелось получить вкусное блю­до на ужин. Охота шла не так успешно с ружьями, как с луком и стрелами, так как игуаны, убитые дробью, палаш В воду и быстро тонули, между тем как длинные стрелы отчасти удерживали их на воде. В числе нашей добычи были экзем­пляры длиной до 2 метров и толщиной в 30 см».

 

В воде игуаны двигаются очень хорошо, причем с большой ловкостью действуют своим сильным гребенчатым хвостом, как веслом; ныряют точно так же хорошо, как и плавают, могут долго оставаться под водой, не устают и могут легко спа­стись от всех врагов, угрожающих им в ной чуждой для них стихии; по крайней мере, они вовсе не боятся кайманов, изоби­лующих в местных реках.

 

Питаются они исключительно раститель­ными веществами, хотя, вероятно, при слу­чаях проглатывают и мелких насекомых или червей. При виде человека они обыкно­венно убегают, так как научились виден, в нем самого опасного своего врага; если же они находятся в безвыходном положе­нии и бежать не могут, то пробуют защищаться, причем надувают и расишряют свой горловой мешок, что придает им страшный вид, шипят, фыркают, прыгают на своего противника, пробуют его укуси и,, а если что схватят своими сильными зубами, то вырвать это назад очень трудно, почти невозможно. Своим большим хвостом они наносят очень чувствительные и да­же опасные улары. В феврале, марте или апреле самка откла­дывает прямо в пе­сок или в неболь­шие, тщательно выко­панные и прикрытые ямочки 18-24 яиц, величиной с голу­биные.

 

В Вест-Индии по­чти повсюду распро­странено мнение, что мясо игуан нездорово; однако мало кто обращает внимания на это, напротив, каж­дый старается убить игуану, чтобы полако­миться ее вкусным мясом. По отзывам путешественников, мясо их очень вкусно, питательно и легко переваримо; едят его в жареном, а еще чаще в вареном виде. Большое лакомство составляют яйца игуаны, и в Вест-Индии существуют специальные охотники, которые занимаются отыскиванием этой странной дичи.

 

Способы охоты за самими животными очень разнообразны. Обыкновенно для этого пользу­ются дрессированными собаками, так как без их помощи очень трудно, даже почти не­возможно, отыскать игуану среди густой листвы деревьев. Наиболее удобный способ охоты это подкарауливание игуан вечером, когда они слезают с де­ревьев, и спускание на них собак. Некото­рые собаки прямо схватывают игуану за спину и закусы­вают ее до смерти, но таких немного, так как собаки по опыту боятся силь­ных ударов хво­стом, а также ост­рых когтей и зу­бов игуан.

 

Плен­ные игуаны сначала бывают очень дики и яростно бросаются на человека, когда он к ним прибли­жается. Но ярость их понемногу затихает, и по прошествии нескольких недель они становятся настолько ручными, что позво­ляют себя трогать. На родине иногда их содержат на свободе в садах или в домах; в других странах они редко выживают и потому в зоологических са­дах и зверинцах Европы все еще соста­вляют большую редкость.