Значение имени

Нет меж живущих людей, да не может и быть безымянных. В первый же миг по рождении каждый, убогий и знатный, Имя, как сладостный дар, от родимых своих получает...

Как же выбирают старшие младшим, новорожденным, их имена? Из каких запасов черпает человечество эти сладостные сокровища?

Наши предки были суеверны. Они очень боялись «гла­за», вредоносного действия чужих или своих похвал; им казалось, назвать ребенка красивым, нежным или гор­деливым именем — это значит привлечь к нему гибель­ное внимание целой армии подстерегающих человека врагов —злых духов. Зовут мальчишку Красавчиком или девчурку Ладой, а бес тут как тут: разве ему не лестно завладеть таким прелестным ребенком?! Услыхав же про маленького Хворощу, Опухлого или Гнилозуба, кто на них польстится? И под прикрытием обманного име­ни-оберега дитя будет спокойно расти и процветать... Этот обычай очень древен, и свойствен он был далеко не только нашему народу. Еще в первые века христианства церковный мудрец Ориген советовал запутывать демонов: называть ребенка при крещении одним име­нем, а в жизни другим. Еще умнее, казалось ему, то же самое имя перевести на другой язык: окрестили Хозда-затом («дар божий»), а зовут Феодором (тоже «божий дар»); назвали по-гречески Хрисой, а кличут на латин­ском языке Аурелией. Оба слова значат одно — «золо­тая», но ведь навряд ли злые духи хорошо знают инос­транные языки...

Иногда такие хитрости бывали весьма сложными. Пос­ле рождения дитяти у нас на Руси разыгрывался целый смешной спектакль. Отец, крадучись, под полой выно­сил младенца из избы, а потом с криком и шумом появлялся уже в открытую, уверяя, что нашел подкиды­ша. Все домашние поносили и того, кто подбросил ребенка, и самого малыша, и нарекали его соответ­ственно, скажем, Найденом или Ненашем. Бесам оста­валось только отступиться: погубишь крошку, а взрос­лые только обрадуются — ведь им он чужой!

Словом, надо иметь в виду: очень многие неблагозвуч­ные, сердитые и обидные имена на самом деле были словесными талисманами: они защищали своего носи­теля от враждебных таинственных сил. Ученые указывают десятки источников, откуда наши предки черпали свои имена.

Людей называли: по про­фессиям (Поп, Быкодер, Кожемяка), по народностям, жившим около места рождения (Татарин, Мордвин, Черемис), по самым различным чертам ребячьего ха­рактера и наружности (Черноголов, Несоленый, Пузо, Губа, Щетинка, Соловей, Смола), по именам каких угод­но животных и птиц (Заяц, Гусь, Соловей, Баран, Кот, Ерш и т.д.). Словом, как угодно. По-видимому, находи­лись даже древние остряки, которые это торжественноедело были склонны обратить в веселую шутку-игру.

В одном справочнике середины XIX века была опубли­кована титулатура совсем еще крошечного пеленашки, инфанта (наследника) Португалии, которому исполни­лось всего несколько месяцев от роду. Этот повелитель пеленок и император сосок назывался дон Педро Д'Алькантара Мария Фердинандо Гонсаго Ксавиер Ми-гуэль Габриэль Рафаэль Антонио Леопольдо Иоан Фран-циско Д'Ассизи, а по фамилии Саксен Кобург Гота де Браганца э Бурбон.

Иные родители-оригиналы не задумывались над тем, что им на долю выпало нелегкое и ответственное дело— найти не просто слово, а такое, которое свяжется с их ребенком на всю его жизнь, такое слово-имя, которое, как мы с вами уже видели, будет в глазах окружающих "накладывать известный отпечаток даже на самого его носителя. Они забывали об этом и сводили дело к довольно легкомысленной игре. Лежит в кроватке бес­словесное созданьице, не способное сказать ничего, так почему бы не прикрепить к нему на веки вечные любую кличку, которая нам почему-то понравилась? Какое это имеет значение?

Получались иной раз самые настоящие «ономастичес­кие анекдоты». В печати был рассказ о бедной девушке, награжденной удивительным именем — Лагшмивара; этим именем причудники-родители задумали создать своеобразный живой памятник славной эпопее челюс­кинцев, — Лагшмивара, видите ли, расшифровывалась как «лагерь Шмидта в Арктике». Другую бедняжку в конце двадцатых годов окрестили еще неожиданнее — Непрерывкой. В те годы был пред­принят опыт перехода на так называемую непрерывную пятидневную рабочую неделю. О «непрерывке» многописали в газетах. Этого было достаточно: из модного слова сделали имя. Но слово подвело.
 
Прошло очень немного лет, и от непрерывной недели по разным причинам отказались. Слово «непрерывка» утратило свое значение, а затем и попросту забылось. А бедная жертва новых номофилов сохранила свое неле­пое имя. Правда, близкие звали ее Рэрой, но ей то и дело приходилось отвечать на простодушные вопросы: «Рэ-рочка? Ах, это очаровательно! А полное имя как?» Пос­тавьте себя в ее положение...

Разве естественно будет, если ботаник назовет сына Чертополохом, энтомолог дочку — Гусеницей, а врач своих ребят — Аппендицитом и Золотухой? Это, может быть, было бы вполне нормальным сточки зрения наших далеких предков: те не видели ничего плохого в том, чтобы иметь дочурку Малинку и сына Щетинку. Но мы­то живем не в XV веке! Мы предъявляем к именам совсем другие требования: мы хотим, чтобы имя было и звучным и осмысленным, чтобы оно было, помимо всего прочего, именем, а не случайно прилепленным к человеку любым словом. Как же этого добиться?

Значение имени