Бубеннов. Утро победы. Рассказ о войне
Рассказ о войне
Рассвет 2 декабря полк Озерова встретил, как привык встречать все рассветы за две недели последнего немецкого наступления. Быстро опорожнив котелки, солдаты осмотрели оружие, запаслись патронами и гранатами, поправили бинты на ранах: скоро должны были загрохотать немецкие батареи. Но прошло положенное время - гитлеровцы молчали. Прошел еще час - не ударило ни одно орудие. Далеко на севере артиллерия уже вела огонь, а вокруг, поблизости,-на всем участке дивизии - утро поднималось в полной тишине.
Это очень удивило солдат. Из домов, подвалов, погребов, из всех мест, облюбованных для жилья, они стали выбираться на волю. Что за чудо? Солдаты хорошо знали эту тишину, какая устанавливается перед боем: тревожная она, тяжелая и душная; она гнетет, прижимает к земле... Мет, над всем участком дивизии стояла совсем другая тишина - светлая, легкая, окрыляющая сердце... Утро было ясное и морозное. За ночь выпала густая пороша.
Она обновила снега, прикрыла следы вчерашнего боя. И все солдаты, удивительно чуткие на ухо, сразу поняли: наконец-то наступила тишина, какой они не слышали давно. Взглянув на куст белой ивы, где мирно, наслаждаясь тишиной, сидели снегири, Андрей почему-то сорвал шапку, точно внезапно оказался в сверкающем дворце, и его темное, задубелое от морозов лицо засияло от восторга.
- Конец, ребята! - сказал он, сдерживая голос, словно боясь помешать веселой тишине окончательно утвердиться над полем битвы.- Отгремели, гады!
...В это утро гвардии майор Озеров спал дольше обычного. Он понял это сразу, даже не успев открыть глаза, по одному ощущению той легкости в себе, какая - он помнил - дается только после долгого и спокойного сна. Озерова так удивило это ощущение, что он в один прием перевернулся с левого бока на правый и, отбросив шинель, приподнялся на кровати.
В окно пробивалось зимнее солнце. У стола сидел Петя Уралец и сосредоточенно чистил пистолет.
- Петя, я что... проспал, а? - встревожась, спросил Озеров.
- Да нет, что вы, товарищ гвардии майор!
- Не учись обманывать! Что ты меня не будил?
- Не было приказа, товарищ гвардии майор,- лукаво улыбнулся Петя.
- ишь ты, не было! - Торопясь, Озеров начал натягивать поданные Петей валенки.-Знаю, ты только и рад, когда я просплю! Погоди, ты от меня еще получишь за это! Я доберусь до тебя!
- Товарищ гвардии майор, да и зачем вас будить-то было? - сказал на это Петя.-Если бы, скажем, бой начался - тут другое дело, я сам понимаю, а то ведь тихо кругом.
- Как тихо? - Озеров даже опешил от изумления. - Совсем тихо?
Только теперь Озеров услышал, что над рубежом обороны в самом деле не раздается привычного грохота боя, и всерьез разозлился на своего вестового:
- Да какого же ты черта меня не будил? Да ты знаешь, несчастный, что это значит?
Он бросился к телефону. Все командиры батальонов доложили, что гитлеровцы будто вымерли за ночь на ближних участках; на вражеских рубежах - никаких признаков жизни. Озеров знал, что в тех случаях, когда враг уходит из поля зрения наблюдателей, когда становятся неизвестными его замыслы, все командиры и бойцы обычно ведут себя беспокойно: людей тревожит всякая тайна. В такие моменты от врага ожидают любого коварства. Но на этот раз все комбаты докладывали весело, и никто из них не высказывал никаких тревожных предположений. На вопрос о том, что же все-таки означает молчание противника, гвардии капитан Шаракшанэ ответил просто:
- А вы, товарищ «пятый», выйдите из дома да послушайте!
- Что слушать-то?
- А вы услышите.
Гвардии майор Озеров выскочил из дома без полушубка и шапки. В соседних домах, занятых штабистами, комендантским взводом, саперами и воздушной охраной, слышались голоса и смех, около кухни солдаты выгружали из саней тяжелые ящики и мешки, в березнячке кто-то тюкал топором... Но все эти звуки легко и быстро поглощались той властной тишиной, какая торжествовала вокруг. И Озеров тоже понял, что произошло.
- Петя! - позвал он, не оглядываясь назад.
- Я здесь, товарищ гвардии майор!
- Запомни это утро, Петя! - воскликнул Озеров.
- А что, товарищ гвардии майор?
- Это утро нашей победы!
