Последние новости
19 июн 2021, 22:57
Представитель политического блока экс-президента Армении Сержа Саргсяна "Честь имею" Сос...
Поиск

11 фев 2021, 10:23
Выпуск информационной программы Белокалитвинская Панорама от 11 февраля 2021 года...
09 фев 2021, 10:18
Выпуск информационной программы Белокалитвинская Панорама от 9 февраля 2021 года...
04 фев 2021, 10:11
Выпуск информационной программы Белокалитвинская Панорама от 4 февраля 2021 года...
02 фев 2021, 10:04
Выпуск информационной программы Белокалитвинская Панорама от 2 февраля 2021 года...
Главная » Библиотека » Великая Отечественная Война 1941-1945 » Четырнадцатый день битвы. После большой точки

Четырнадцатый день битвы. После большой точки

Четырнадцатый день битвы. После большой точкиЧетырнадцатый день битвы

- У отца,-продолжал Баурджан,-был любимый, выезженный им молодой конь. Отец был легоньким, сухим и коня подобрал себе под пару - легконогого, поджарого. Однажды конь захромал, на задней ноге стянулись сухожилья. Я в то время был уже юношей, работал в райсовете.

Отец привел коня к доктору-ветеринару, захватил с собой на всякий случай на подмогу и меня. На обширном дворе ветеринарного пункта рыжеватый толстяк доктор в белом халате осматривал приведенных к нему лошадей. В аулах он считался знатоком конских недугов. Казахи, ожидавшие с лошадьми очереди, расступились перед старым Момышем - ему в то время было уже под восемьдесят.

- Проходите, проходите, ата, к доктору... Ветеринар осмотрел коня.

Уводи. Ничего сделать нельзя. Твой конь пропал. Отец   начал   упрашивать,   вынул   деньги.   Доктор рассердился:

- Ты что, русского языка не понимаешь? Переводчик, скажи, что этого коня лечить нельзя. Дело пропащее.

Кое-как подыскивая русские слова, отец стал возражать, убеждать доктора. Тот крикнул переводчику:

- Скажи этому ахмаку (дураку), чтобы пустил своего коня на махан.

«На махан» - это значит на мясо, на конину. Отец смутился, ничего не ответил, сел верхом на хромого коня и уехал. Со мной он не попрощался. Его, старшего в семье, почтенного жаке, публично, в присутствии сына, назвали ахмаком, осмеяли. И сын не сумел вступиться, промолчал... Прошло месяца два. Отец пропадал в степи, в ауле, не подавал о себе вестей. Однажды утром, когда я сидел на службе, явился посланец от него.

- Ата просит, чтобы ты сейчас же пришел на ветеринарный пункт.

Я сложил бумаги, прихожу. На знакомом вместительном дворе много коней, много народу. Толстяк доктор отбирает лошадей в армию. Оглядываюсь, моего старика нигде не видно. Я встал в сторонке, жду. И вдруг полным галопом, так, что из-под копыт летит земля, на том самом коне, которого доктор послал «на махан», во двор влетел отец в новом бешмете, в шапке из мерлушки - он всегда любил хорошо одеться. На всем скаку он осадил копя, дал свечку, заставил станцевать. Приемка лошадей остановилась, Все засмотрелись на отца. Тот нашел взглядом меня,- должно быть, хотел виден., здесь ли его сын. Потом подрысил к ветеринару, снова поднял коня на дыбы и крикнул:

Переводчик, скажи этому ахмаку, что не коня, а его самого надо пустить на махай!

Победоносно глянул на меня, повернул коня, прыгнул через арык и ускакал.

С ветеринарного пункта я вернулся к себе за служебный стол. Старик куда то канул, не наведывается. В конце дня ко мне входит доктор:

-Где ваш родитель? Я хочу извиниться перед ним. Он-то был прав.

Отца нашли на базаре в компании стариков. Он упирался, не хотел идти к врачу, но его все же притащили. Доктор принес извинения по всей форме. На террасе его дома появились разные кушанья, кипящий самовар, вино. Старый Момыш был сажен на

почетное; место, растрогался, помирился с доктором. Весь вечер они, чокаясь, толковали о конях.

Отец умел слагать стихи. Эту историю он впоследствии изложил стихами, в которых излил свои переживания и воздал напоследок хвалу доктору, не оказавшемуся гордецом.

Я охотно занес в тетрадь этот рассказ Баурджана. Казалось, мне приоткрылась еще одна сторона души командира батальона, стал еще понятнее сын Момыша.

По-прежнему с улыбкой, делавшей лицо ребячливым, Баурджан продолжал перебирать и пересказывать встающие перед ним картинки прошлого.

- Матери я почти не помню. Запечатлелось лишь, как она болела, умирала. Крупная, высокая, с большими глазами, с белой кожей. Говорят, была красивая. О ней мне рассказывала бабушка, мачеха моего отца. Она никогда не называла мою мать по имени, а всегда так: «Моя красавица». Любовалась нами, внуками: «Глаза моей красавицы...» А отца не жаловала. Если ей что-нибудь не нравилось во мне, определяла: «Это отцовское». Отцу говорила: «Красиных детей она оставила тебе. Непонятно, как это случилось. От такого красавца, как ты, можно родить только обезьяну». Отец к ней относился с уважением, никогда не обижал, все ее колкости пропускал мимо ушей. Русских бабушка называла желтыми, желтоволосыми...

Набежавший ветерок шевельнул листок моей тетради. Баурджан посмотрел на меня, на карандаш в моей руке.

- До бабушки дошли, сердито произнес он и повысил голос- Все это лишнее! Молоте вымарать! На чем мы оборвали?

- Вы что-то напевали... О каком-то, кажется, Иване...

- Что?.. Открывайте чистую страницу. Начнем новую главу.

18 мар 2010, 10:02
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 100 дней со дня публикации.