Егор Исаев: суд памяти
Из поэмы
Мы всё вогнали в землю, старина.
Огнем и плетью.
Мертвых и живых.
Ну как же, Хорст!
Ведь мы превыше их.
И с нами бог!
Какая ерунда! Я это после понял. А тогда Все тело
ныло с головы до ног:
Тепла! Тепла!
И я уже не мог
Держаться больше.
Все равно каюк!
Мне женщина открыла дверь.
И вдруг
Как оступилась,
Отступив за дверь,
Как будто я не человек, а зверь.
Как будто автомат еще со мной.
Забилась в угол.
За ее спиной
Дышали дети - волосы вразброс.
И только там я поднял руки, Хорст!
Да, только там. В землянке. Только там.
Сходились люди молча, точно в храм.
И так смотрели - хоронить пора.
Вошел старик.
И ручкой топора
К моим ногам подвинул табурет.
Сказал: «Садись!»
Да разве в тот момент
Я мог кричать о долге?!
Нет, не мог,
И ты б не мог,
Какой там к черту долг,
Когда я жег!
Ты б видел их глаза -
Смотреть нельзя.
И не смотреть нельзя.
Так только неотмстившие глядят.
Я говорил, что Гитлер виноват,
Что я солдат,
Что жечь я не хотел.
Но перед ними Гитлер не сидел,
А я сидел!
И между нами, Хорст,
Все сожжено
На сотни русских верст.
Могилы от реки и до реки,-
Ни улыбнуться,
Ни подать руки.
И всё за них.
Не за меня.
Вины
Не отвести,
И все-таки они
Поесть мне дали,
Вывели. Иди!
А как идти?
Всё те же впереди
Обугленные села, города...
О, как я рад был, старина,
Когда
В колонну пленных я попал!
Вина
Была уже на всех разделена
До самооправданья.
Мол, приказ
И прочее...
Что обманули нас,
Мол, хорошо, что вышли из игры...
Нам дали всем лопаты, топоры.
Сказали: строй. Но разве топором
Я мог поднять,
Что повалил огнем?!
...Пришел домой. А дома нет. Была
Одна стена - отвесная скала,
А над стеной, шурша, как головни,
Вороны каркали.
Ни сына, ни жены.
А ты - герой! - о долге мне орешь.
Все это ложь!
Да как ты не поймешь,
Что, убивая нами,
Под фугас
Бросали нас
И убивали нас
На всех фронтах
Всё те же, Хорст, они,
Кому всю жизнь до нищеты должны.
За хлеб должны,
За кружку молока.
За место у патронного станка.
Всю жизнь должны,
Как дети и отцы.
Подвалы - нам, а им, старик,-
дворцы!
Окопы - нам, а им, старик, - чины.
Платили кровью! Всё равно должны.
И с ними бог. Не с нами.
С нами - долг! Приказ: сжигай!
И я, - он встал,- Я жег! Устало жег.
А чаще - на бегу.
Бензином - раз! - И дети на снегу.
Босые дети! Понимаешь ты?
А нам - кресты, нагрудные кресты.
А нам - холмы,
могильные холмы.
Мы трусы, Хорст! А не герои мы!
Он сел и пули наотмашь - в кусты. -
Я груб, старик, но ты меня
прости.- И замер, глядя на полынь в упор,
Как будто это не полынь -
Костер.
Огонь... Огонь... И дети на снегу
На том донецком страшном берегу.
