Александр Гутман: полет был нормальным... - война 1941 - 1945
На большой высоте, откуда едва доносится гул ревущих моторов, человек парит над миром. И земной наблюдатель, прикрыв ладонью глаза от слепящих солнечных лучей, с восхищением разглядывает самолет.
- Высоко... красиво летит!..
Человек завидует человеку!
А летчик в этот момент меньше всего думает о пафосе своего полета. Он наблюдает за приборами, выверяя высоту и скорость, посматривает на землю, чтобы ориентироваться, И ведет свой самолет по заданному маршруту...
Спросите любого летчика, как он летал.
Если летчик не новичок, а мастер своего дела, не ждите от него захватывающего рассказа о борьбе с грозовыми тучами и обледенением, сковавшим крылья.
- Полет был нормальным! - скажет он.
И в этих словах - не ложная скромность, а ощущение профессии.
Да, полет прошел нормально.
Когда Алексей Остаев полюбил авиацию - в горах ли Южной Осетии, где он мальчиком пас овец, или позже, когда он стал молотобойцем в кузне, - установить трудно. Да и сам он это плохо помнит.
Был он молодым, и было у него много сил. Жизнь не баловала его. Но он и не просил у нее снисхождения. Он брался за любую работу. Много профессий переменил Остаев, и ни одна не стала его последней, пока, наконец, его не призвали в армию.
И здесь суждено ему было найти себя. Он стал мастером своего дела, мастером авиации...
Это было в самом начале войны.
Остаев получил от командира первый боевой приказ. Кончена стрельба по фанерным мишеням; кинопленку в пулемете сменила лента с боевыми патронами; под широкими крыльями бомбардировщика повисли тяжелые бомбы.
И Остаев полетел...
Эскадрилья построилась под облаками и легла на боевой курс. Все шло, как обычно. Остаев стремился выдерживать дистанцию, скорость, прислушивался к оглушающему рокоту моторов. Он поступал точно так же, как если бы это было при учебном вылете. И только в глубине груди таилось волнение.
Все-таки - впереди враг, впереди бой.
В наушниках прогремел голос штурмана:
- Прошли линию фронта, летим над территорией противника.
Остаев невольно взглянул вниз: черные перелески, подернутые дымком пожаров, заснеженные озера. Как будто не ступала нога человека на этой мертвой земле.
"Ушли под землю", - подумал Остаев.
До цели было еще далеко. Эскадрилья набрала высоту и неслась на полной скорости к железнодорожной станции.
- Скоро станция, - сообщил штурман. Эскадрилья развернулась и пошла со снижением к цели. Вдруг впереди самолета в воздухе повисли голубые и белые дымки, разноцветными кляксами упавшие на безоблачную морозную синеву. Мелькнули огоньки разрывов.
"Зенитка, - решил Остаев. - Ну, бей. бей! Кто кого!" Станция была уже совсем близко. Разрывы участились. Оглушительный взрыв подбросил самолет. Остаев почувствовал острую боль в ноге. На секунду он закрыл глаза и крепко сжал челюсти. Он понял, что снаряд попал в самолет. Но уже через секунду он обратил внимание на то, что отстал от товарищей. Этого нельзя было допустить.
