Оттаявшие слова
Оттаявшие слова
«Когда мы находились в открытом море в плыли, весело болтая друг с другом, Пантагрюэль поднялся на ноги и оглянулся вокруг:
- Друзья, вы ничего не слышите? Мне показалось, что в воздухе разговаривают несколько человек. Но я никого не вижу...
Мы стали слушать во все уши, но ничего не услыхали. Наконец и нам показалось, что до нас что-то доносится, или же у нас в ушах звенит. Чем сильнее мы напрягали слух, тем отчетливее слышали голоса, а потом стали разбирать и слова. Это нас испугало, и не без причины, потому что мы никого не видели, но слышали мужчин, женщин, детей и даже лошадиное ржание...
Однако шкипер сказал:
- Господа, не бойтесь ничего! Здесь граница ледовитого моря, на котором год назад произошло кровопролитное сражение. Слова, которые звучали тогда, крики, вопли и весь страшный гвалт битвы, замерзли, а теперь, когда наступает весна, они оттаивают и становятся вновь слышными. Так бывает в некоторых холодных странах.
- Похоже на правду! - воскликнул Панург. - Поищем, нет ли тут слов, которые еще не оттаяли.
- Да вот они, - сказал Пантагрюэль, бросив на палубу целую пригоршню замерзших слов, похожих на разноцветные леденцы.
Мы увидели среди них красные, синие, желтые, зеленые и раззолоченные словечки. Согреваясь в наших руках, они таяли, как ледяшки, и мы слышали их, хотя и не понимали: слова-то были все чужеземные. Когда они все растопились, вокруг загремело:
- Хип, хип, хип! Хис, хис, торш! Бредеден! Бредедак! Гог, Магог! - и много других слов, столь же непонятных».
Безудержная фантазия великого гуманиста Рабле сотворила эту совершенно неправдоподобную сцену. Но, если понаблюдать за жизнью слов в любом человеческом языке, очень скоро выясняется: не так уж этот рассказ нелеп, сто´ит только понимать его не в прямом, а в переносном смысле.
Мы с вами уже встретились со многими такими словами, которые некогда были живы, как вешние бабочки, и деятельно порхали всюду и везде. Потом они постепенно оцепенели, захирели, перешли в разряд слов «редких», неупотребительных и, наконец, стали «бывшими», «мертвыми» словами, как две капли воды похожими на те красные, синие, золоченые холодные слова-«драже´», которые мужественные путешественники топтали ногами на палубе своего необыкновенного корабля. От некоторых сохранились только куски, частицы, вплавленные в другие слова, подобно насекомым, застывшим в кусках янтаря (так в слове «судомойка» мы разглядели старую «мойку»); иные, как то делают осенью птицы, перекочевали с просторов общерусского языка куда-то в окраинные областные говоры и наречия. Большое же их число сохранилось в виде неподвижных и невнятных «ледяшек», в виде странных «пестрых леденцов» на страницах старых грамот, на полуистлевших бумажных листах. Они умерли? Да, знаете: далеко не всегда это - смерть!
