Последние новости
19 июн 2021, 22:57
Представитель политического блока экс-президента Армении Сержа Саргсяна "Честь имею" Сос...
Поиск

11 фев 2021, 10:23
Выпуск информационной программы Белокалитвинская Панорама от 11 февраля 2021 года...
09 фев 2021, 10:18
Выпуск информационной программы Белокалитвинская Панорама от 9 февраля 2021 года...
04 фев 2021, 10:11
Выпуск информационной программы Белокалитвинская Панорама от 4 февраля 2021 года...
02 фев 2021, 10:04
Выпуск информационной программы Белокалитвинская Панорама от 2 февраля 2021 года...
Главная » Белая Калитва » Казачество » Неизвестный "Тихий Дон" » Статья М. Нефедова «Чернецов»

Статья М. Нефедова «Чернецов»

22 янв 2009, 16:17
Статья М. Нефедова «Чернецов»

«21 января - траурный день для Дона. В этот день не­давно истекшего мрачного года был зверски убит на стан­ции Глубокой полковник Чернецов. Был убит вождь-пар­тизан, водивший свои молодые дружины на ратные под­виги, защищавший с немногими неприкосновенность родного края.

Если бывают в истории люди, которые своей лично­стью и своими делами накладывают отпечаток на эпоху, то именно таким был полковник Чернецов. Он наложил своей деятельностью неизгладимый отпечаток на самый трагический период донской истории, тот период, кото­рый носит имя атамана Каледина.

Чернецов и чернецовские дела - это наименование той борьбы, которую пришлось нести Дону в памятные дни конца 1917 года и начала 18-го. Организованные ка­зачьи части, возвратившиеся с фронта и стоявшие в горо­дах и станицах области, охваченные развалом и анархией, отказывались дать свои силы для борьбы с устремившейся на Дон разгульной чернью. Они были увлечены общим те­чением свихнувшейся революции и пассивно отдались на волю грядущих событий. Нужно было искать новые силы. И эти силы, оставшиеся еще здоровыми, стал собирать Чернецов.

В минуту развала одних, жалкого трепета перед гряду­щим других, общей покорности перед совершившимся всех - это был, был протест и призывный клич на борьбу. Чернецов и созывал живых в стан мертвых.

С незначительным числом собравшихся под его знамя он пошел на борьбу. Это не была война в настоящем смыс­ле этого слова, с системой укрепленных позиций, боевых линий, ибо для этого не было сил. Чернецов не создавал фронта. Он повел на бой с противником всего лишь сотни бойцов и сделал свою борьбу партизанской. Он сам был по призванию партизан, и опыт, полученный им на рус­ском западном фронте, сделал его героем партизанской войны.

Противник располагал силами, превосходящими его в десятки раз, и наступал не только с севера. Он оказывался и в тылу, он нападал на Чернецова с флангов, он окружал его со всех сторон. Чернецов брал один пункт и в тот же день перебрасывал свои немногочисленные войска в дру­гой; занимал третий и должен был возвращаться к тому месту, которое он занял накануне.

Появляясь неожиданно, оттуда, откуда его не ждали, на­падал стремительно, разбивал, прогонял и, сделав скачок в несколько десятков верст, вновь одерживал победу. Он ошеломлял врага стремительностью и неожиданностью своих действий, он наводил на него панику одним слухом о себе. И неудивительно, что с десятками он одерживал обеды над тысячами. Чернецов и чернецовцы считались е по числу, брали не количеством.

«Решено было сделать набег в стиле Чернецова», «мы дрались по-чернецовски», «мы разбили их чернецовским маневром», говорили его партизаны, рассказывая о подвигах своего «атамана». Чернецов создал свою, стильную по своей необычности партизанскую борьбу. Борьба Дона ри Каледине - «чернецовская» борьба.

Люди, определившие собой эпоху, умирая, кладут ко­нец и этой эпохе. Не стало Каледина, исчезла, отошла в об­ласть истории и калединская эпоха. Еще были живы «калединцы» и делали попытки продолжить начатое Каледи­ным. Но эпохи не было. Калединская эпопея завершила свой круг. Пал Чернецов, и с момента его смерти настали для партизан черные дни. Они еще продолжали борьбу в «чернецовском» стиле, свято чтили заветы своего «атама­на». Но неудачи следовали одна за другой.

Были победы, но После побед партизаны отступали. Умер Чернецов и с ним вместе умерла победа, оканчивав­шаяся всегда наступлением. Завершила свой круг и чернецовская эпопея партизанской борьбы.

Чернецов погиб 21 января. Новочеркасск пал 13 февра­ля. При Чернецове он держался три месяца, после него три недели. Чернецов и чернецовцы в дни бурно катив­шихся волн анархии были жизнью тихого Дона.

Василий Михайлович Чернецов родился на берегах Донца, в Усть-Белокалитвенской станице. Донской исто­рии словно угодно было, чтобы подобно Донцу, вливаю­щемуся в Дон, уроженец Донца сделался притоком уро­женца Дона - атамана Каледина.

Молодым офицером в чине хорунжего Чернецов от­правился в составе одного из Донских полков на русский западный фронт и сначала находился на фронте вместе с полком. Но тех боевых дел, которые выпадали на долю полка, Чернецову оказалось недостаточно, и он вступает на путь партизанской войны. Со своей сотней делает ли­хие набеги, которые отмечаются высшим командованием рядом похвал и наград. Тем не менее, будучи скромным и честным офицером, не разглашавшим своих заслуг, он почти не выделялся среди прочих начальников партизан­ских отрядов.

«Он был незаметен и даже как-то тих, хотя дела его бы­ли выдающиеся», - говорит о нем генерал А.П. Богаевский, видевший Чернецова во время одного его приезда в ставку великого князя Бориса Владимировича.

В начале 1917 года, будучи ранен, Чернецов покидает фронт и эвакуируется на Дон для лечения. На фронте он уже больше не был. После выздоровления он едет на Маке­евские рудники, получив должность коменданта руднич­ного района.

Здесь его застает развал, начавшийся среди рабочих рудников, и его дальнейшее развитие, приведшее рабочих к большевизму. Чернецов принял в отношении последних определенную линию поведения: он не стал на путь угод­ничества масс и искания у нее или у избираемых ею коми­тетов поддержки. Для него сразу стал ясен тот уклон, по которому пойдут рабочие и который по своей природе исключал всякую возможность с их стороны не только поддержки, но и признания какой бы то ни было военной власти. Основ для порядка в организованных рабочих ко­митетах Чернецов не видел и единственной опорой для власти и сберегаемого ею спокойствия, и нормального те­чения рудничной жизни считал ту сотню казаков, которая имелась в его распоряжении. Он не препятствовал орга­низации и деятельности комитетов рабочих, поскольку она носила экономический и политический, - в чистом виде, - характер и не допускал лишь одного - попыток военной организации и вооруженного выступления рабо­чих. Но и такая деятельность Чернецова, которая, конеч­но, вызывала недовольство рабочих, но в результате своем была лишь надежной опорой порядка на рудниках, была осуждена ростовской и новочеркасской «демократией». Войсковое правительство под давлением некоторых чле­нов пошло на уступки и в середине ноября отозвало Чернецова с рудников.

В последних числах ноября разразилось ростовское восстание большевиков, воочию убедившее всех, в том числе и Войсковое правительство в ненадежности казачь­их частей и в необходимости создания свежих здоровых сил. Ко времени ростовского восстания получились сведе­ния о неблагополучии и на рудниках, грозившем повсеме­стным выступлением рабочих. Места сомнению и колеба­ниям не оставалось. Борьба разразилась. Дону угрожала непосредственная опасность захвата власти анархиче­ским элементом.

Чернецов стал собирать живые силы для борьбы. Со­брав около 250 человек, большинство которых составляли офицеры и молодежь высших и средних учебных заведе­ний, он был отправлен 3-го декабря в г. Александровск-Грушевский, где к тому времени организовался военно-революционный штаб вооружившихся рабочих.

Из Александровска-Грушевского пришла лаконичная телеграмма: «Город взят без сопротивления. Кровопроли­тия пока не было».

Парамоновские рудники - главный очаг вооружив­шихся рабочих грушевского района, ловким обходным маневром были заняты также без боя. Неожиданность на­падения Чернецова была так велика, что рабочие красногвардейцы приготовившиеся к надежной встрече, обрати­лись в паническое бегство. Из Александровска-Грушевско­го отряду, вследствие полученного приказания, пришлось спешно выехать в Макеевский район. Борьба носила тот же характер, так же обошлось без потерь с той и с другой стороны, и к 12 декабря почти весь рудничный район был очищен от красной гвардии. Чернецов стал окружаться ореолом славного партизанского вождя, бескровно пода­вившего восстание.

13 декабря Круг приветствовал Чернецова, сделавшего доклад о своей «военной прогулке» по рудникам. Черне­цов был знаком Кругу. Состоя его членом, он в своих вы­ступлениях всегда говорил о необходимости принятия решительных мер против большевистского движения и организации надежной военной силы для борьбы, кото­рая, несомненно, рано или поздно настанет. Его голос на Круге всегда звучал искренне и призывно, временами, как казалось некоторым, даже воинственно.

Ростовские события подтвердили опасения и преду­преждения Чернецова. Его «прогулка» убедила и... успокои­ла на счет принятых им мер в отношении восставших. Крови не пролилось.

После возвращения из Макеевских рудников Чернецов производит некоторое переформирование своего отряда и приблизительно 20 декабря отправляется на станцию Щетово, Северо-донецкой ж. дороги, где ему было прика­зано вести охрану границ области со стороны Дебальцево. Этот период в боевой деятельности Чернецова носил сравнительно пассивный характер. Только 27-го числа произошел короткий бой на станции Дебальцево, окон­чившийся полным поражением красногвардейцев, захва­том почти всех комиссаров большевистских эшелонов, стоявших на станции, и овладением последней.

4-5 января Чернецов со своим отрядом отзывается в Новочеркасск и получает задачу поддерживать порядок в городе и служить его надежной защитой.

Но в десятых числах января разыгрываются события в станице Каменской. Возникает военно-революционный комитет Подтелкова, захватывает окружную власть и объ­являет себя революционным правительством всей облас­ти. Чернецов посылается для ликвидации восстания.

Это был последний поход партизанского атамана. Вме­сте с тем это был наиболее величественный период бое­вой деятельности Чернецова. 14 января Чернецов прибы­вает на станцию Зверево, пройдя без боев и всякого со­противления Александровск-Грушевский, Сулин, Горную. Следующая станция Замчалово занимается также почти беспрепятственно, ибо находившийся там большевист­ский гарнизон разбежался при приближении эшелонов партизан. При занятии Лихой было сделано всего два ору­дийных выстрела. Стоявшие на этой станции мятежные казаки также разбежались от первой разорвавшейся шрапнели.

Более или менее серьезный, хотя и короткий, бой про­изошел у станции Северный Донец, и 17-го утром Черне­цов прибывает в станицу Каменскую. После Северного Донца красногвардейцы и восставшие казаки не посмели оказать сопротивление у Каменской. 18 января происхо­дит, по обыкновению, удачный бой у станции Лихой, куда прибыли красногвардейские силы со стороны Дебальце­во. 19-го у Каменской со стороны станции Глубокой и на 20-е назначается наступление на Глубокую, которое оказа­лось лебединой боевой песней Чернецова. В этом бою Чернецов был захвачен в плен казаками 27-го полка, пред­водительствуемыми Голубовым. 21 -го Чернецов был звер­ски убит Подтелковым.

- Помнишь, - насмехался Голубов над пленным Чер-нецовым, - мы встречались на Круге. Ты тогда говорил, что арестовал бы меня, если бы я пришел к тебе в сотню. Что же вышло?

- Ты, - отвечал Чернецов, - сейчас в роли победите­ля и тебе должно быть неудобно говорить со мной в таком тоне. Кто из нас прав, - выяснит история. Я лично жалею, что мои слова не оправдались и вышло наоборот.

Голубов молчал...

Послышались выстрелы со стороны подошедших на помощь к своему атаману партизан, и Голубов бросился со своими казаками довершить так удачно начатую победу.

Чернецова он передал подоспевшему Подтелкову, которо­му поручил хранить его, как заложника. Подтелков повез Чернецова на станцию Глубокую, по дороге все время из­деваясь над ним.

Здесь на станции Подтелков беспрепятственно отдался своему дикому гневу. Он сыпал угрозы по адресу Чернецо­ва и, махая над его головой обнаженной шашкой, неисто­во ругался. Он смеялся над пленным диким смехом. Бесси­лие когда-то страшного врага рождало в нем необуздан­ную алчность дикаря.

От Чернецова потребовали, чтобы он написал записку о своем поражении и плене. С этой запиской Подтелков послал делегатов к генералу Савельеву, находившемуся с партизанами на станции Каменской, с предложением приостановить наступление, что будет служить условием сохранения жизни Чернецова.

Не получая долго ответа, Подтелков пришел в неисто­вую ярость. Спокойствие Чернецова его окончательно взбесило. Ругаясь, он подскочил к нему, выхватил шашку и с криком: «Бей его. Это Голубов, потому сам офицер» уда­рил по левому плечу. Брызнула кровь. Подтелков начал на­носить удары куда попало, продолжая рубить уже упавше­го Чернецова.

Весть об убийстве Чернецова быстро разнеслась по красногвардейскому стану и Дошла до Голубова. Оставив позиции, он бросился на станцию.

- Что ты, мерзавец, наделал! - истерически кричал он Подтелкову: - Как я буду теперь разговаривать с прави­тельством : оно ни на какие уступки не пойдет. Ты знаешь, что такие люди, как Чернецов, нужны России!

Когда Подтелков сообщил командующему советскими войсками Овсеенко-Антонову об убийстве Чернецова, тот ответил:

- Привезите нам голову Чернецова, тогда мы поверим, что вы его убили.

Не верили, потому что боялись».



22 янв 2009, 16:17




Статья М. Нефедова «Чернецов»


Читайте также

Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 100 дней со дня публикации.