Реферат: Военно-политические отношения России и Украины

СОДЕРЖАНИЕ

Глава I. Описание проблем (вопросов) взаимодействия России и Украины в военно-политической области.

1. Озабоченность России в связи с активным взаимодействием Украины с западной системой безопасности.

2. Вопрос о пограничном размежевании в Азово-керченском регионе.

3. Вопрос урегулирования правового аспекта Российского военного присутствия в Севастополе и в Крыму в целом.

4. Вопрос у украинском внешнем долге на российские энергоносители

Глава II. Анализ вопросов поставленных в первой главе.

Глава III. Выводы и возможные пути решения проблем.

Список использованной литературы

 [sms]

Введение

Россия и Украина являются крупнейшими государствами не только Европы, но и всего мира. Они занимают значительную совокупную территорию, на которой проживает свыше 200 млн. человек. Оба государства обладают весомым хозяйственным и военным потенциалом. Не случайно Россия и Украина играют заглавную роль в экономической и политической жизни на постсоветском пространстве. Вполне понятно, что от характера взаимоотношений этих двух государств во многом зависит стабильность ситуации в Центральной и Восточной Европе.

Отдельное изучение отношений России и Украины в последние десятилетие XX века представляется актуальным с точки зрения построение на их опыте дальнейшей схемы отношений между двумя государствами.

Особый характер отношений России и Украины определяется также тем, что экономики двух стран теснейшим образом переплетены. Разрыв хозяйственных связей России и Украины сказался самым отрицательным образом на состоянии экономики каждого из этих государств, а в конечном счете и на жизненном уровне их граждан.

Говоря о российско-украинских отношениях, нельзя не упомянуть о глубочайших духовных и культурных связях народов наших стран. Оба наши народа вышли из одного “исторического дома” - Киевской Руси, на протяжении столетий они делали общую судьбу. Все эти фундаментальные факторы диктовали необходимость максимально ответственного, дальновидного подхода к строительству отношений между Россией и Украиной. С первых дней создания СНГ Россия поставила перед собой стратегическую цель – развивать всестороннее взаимовыгодное сотрудничество с Украиной, поддерживать дружественные отношения с близким славянским народом этой страны. Но на этом этапе наше правительство столкнулось с непониманием украинской стороны, ее незаинтересованности и, в какой-то степени, агрессии в нашем направлении. Первые годы после провозглашения независимости Украины характеризовались политикой демонстративно дистанцированных отношений с Россией, причем не смотря на роковую экономическую зависимость от нее. Российская политика и общественность реагировали на это с раздражением и вербальной агрессивностью. С момента распада СССР, в котором Украина играла одну из главных ролей, самыми сложными в российско-украинских отношениях стали проблемы вокруг Крыма, Севастополя и Черноморского флота. При этом в последнее время все острее ставилась проблема статуса города-героя Севастополя, напрямую связанная с разделом ЧФ.

Сегодня стало совершенно очевидным, что внешнеполитическая обстановка, в которой находиться Украина после обретения независимости, сложилась не в итоге поиска тщательно взвешенной стратегии развития, а скорее в результате попыток практической реализации популярных политико-экономических мифов, созданных в атмосфере всеобщей эйфории национального освобождения. В соответствии с декларациями Украины о геополитическом значении южного морского фасада она стремиться к сотрудничеству в Черноморском бассейне, в частности, к оживлению своих отношений с Турцией. Как видно, Украина не рассчитывает на помощь, и тем более на сотрудничество с Россией. Все ее интересы направлены исключительно на Запад.

Именно из-за потенциальной угрозы со стороны России, по мнению многих украинских идеологов, Украине необходимо как можно быстрее заменить “прозрачные” границы с Россией на настоящие государственные. Усиливать армию, национальную гвардию, службу национальной “безпеки”, начать реализацию программы переподготовки офицерских кадров всех силовых структур и вообще пересмотреть кадровую политику государства (т.е. изгнать из государственных органов всех русских). Тем самым вина за состояние российско-украинских отношений заведомо возлагается на одну Россию, а политические конфликты объясняются “происками Москвы”. После многолетнего вялого и нерезультативного диалога Кучма - Ельцин объективно накопилось много проблем.

Цель данной работы – исследование проблем во взаимоотношениях России и Украины в последнее десятилетие двадцатого века. Работа включает в себя 4 раздела, первый из которых посвящен Российско-Украинским взаимоотношениям, в целом, второй раскрывает проблемы Крымского полуострова и плавно перетекает в третий, где речь идет о статусе города Севастополь. Четвертый же освещает вопрос по проблеме раздела Черноморского флота.

В процессе работы нами поставлены и достаточно полны раскрыты следующие задачи:

· Изучение литературы по общей ситуации в России и Украине с точки зрения межгосударственных взаимоотношений.

· Изучение современной периодики и научной литературы по геополитическим, экономическим и военно-стратегическим вопросам.

· Сравнительный анализ различных точек зрения на вышеизложенные вопросы.

Хронологические рамки исследования определены, как уже говорилось, последним десятилетием XX века.

В работе мы используем метод синтеза и анализа, метод исторической ретроспекции а, также диалектический метод.

 

Глава I.

Описание проблем взаимодействия России и Украины в военно-политической области

На протяжении 90-х гг. российско-украинские отношения отличались высокой конфликтностью. Негативные тенденции не смогли преодолеть или даже существенно смягчить ни вступивший в 1999 г. в силу Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве, ни прошедшие на Украине очередные президентские выборы, в ходе которых обычно российский фактор играет большую роль и, как следствие, происходит некоторое внешнее сглаживание противоречий. В конце десятилетия двусторонние отношения оказались в глубоком, а главное, всестороннем кризисе. Источники конфликтности в значительной степени коренятся в различии взглядов на роль и место своих государств в будущей Европе, мире и относительно друг друга, что постепенно становится основой внешнеполитического мировоззрения политико-образующего класса соответственно Украины и России. В противоречии с расхожим тезисом о единстве двух восточнославянских народов эти взгляды стыкуются далеко не полностью, а иногда разнятся принципиально.

Так, нынешний официально пропагандируемый Украиной подход основывается на:

– объективно заданном, хотя и гипертрофированном, акцентировании своих отличий от России: если два народа суть едины или хотя бы схожи, говорят на одном языке и т. д., то пропадает смысл в существовании отдельного государства;

– вере в свою европейскость в отличие от евразийскости России;

– видении независимости не абстрактно, а именно как независимости от России, в силу чего зависимости от США или даже от Польши ее политикообразующий класс не боится, и

– полностью самовнушенном страхе возрождения империи.

Понимание всего этого в России в значительной мере отсутствует до сих пор.

Очевидно, что не все отмеченные явления были жестко запрограммированы самим фактом распада СССР. Наверное, многих из них можно было избежать за счет проведения Россией жесткой, принципиальной, но транспарентной и предсказуемой политики в отношении Украины, налаживания диалога с украинскими элитами и обществом и широкой пропаганды своих внешнеполитических целей как не противоречащих интересам Украины. Теперь же выведение двусторонних отношений из кризиса видится гораздо более сложной задачей, в силу того что лежащие в его основе негативные стереотипы укоренились и закоснели.

С учетом новой динамики российской внешней политики представляется необходимым заново проанализировать комплекс российско-украинских разногласий. Без острой дискуссии по этим вопросам и осознания негативных последствий для обоих государств их дальнейшего обособления налаживание конструктивных добрососедских отношений вряд ли окажется возможным.

1. Озабоченность России в связи с активным взаимодействием Украины с западной системой безопасности

Углубление российско-украинских противоречий в сфере внешней политики и безопасности способствует усилению в России восприятия Украины как государства, эволюционирующего к принятию роли ее геополитического оппонента, пусть и неравного веса, в Европе в целом и в региональном аспекте в частности. Вероятность этого велика, поскольку доказать обратное крайне сложно. Уже в среднесрочной перспективе это может привести к проведению Россией по отношению к Украине политики, основанной на принципах "игры с нулевой суммой".

В контексте последних событий в области европейской интеграции, которые во многом меняют роль и место Европейского союза во всей геополитической архитектуре не только Европы, но и мира, вопросы военно-политической безопасности и сотрудничества на “общеевропейском пространстве” приобретают особую остроту. Дополнительным фактором влияния является грядущее расширение ЕС, которое перенесет “поле действия” системы западноевропейской безопасности непосредственно к границам Украины и России. В связи с этим особое внимание хотелось бы уделить вопросу определения перспективных направлений координации двустороннего взаимодействия между Украиной и Россией по вопросам военно-политического диалога и сотрудничества с ЕС.

Несмотря на активизацию внешней политики России (в первую очередь в европейском направлении) в последнее время, отношение к России со стороны как европейских стран, так и европейских структур безопасности фактически не имеет тенденций к изменениям. Активные попытки России изменить формат ее отношений с ведущими европейскими странами и структурами безопасности, в частности желание усилить позиции РФ в сфере принятия важных политических и экономических решений, все еще игнорируются в области практической политики.

Это, прежде всего, касается попыток Москвы усилить тенденции, направленные на вытеснение США с европейской арены в стратегическом смысле и ограничение роли НАТО через усиление роли ЕС. В этом контексте показательным является явно видимое желание навязать европейский вариант нестратегической системы ПРО. Кроме того, показательным является стремление Москвы к активизации политико-экономических контактов с Парижем и Берлином (признанными локомотивами европейской интеграции, которые, в отличие от Лондона, не всегда позитивны в своем отношении к присутствию США в Европе). Примерами могут служить не только так называемый украинско-российско-германский “газовый консорциум”, но и привлечение ведущих фирм Германии и Франции к строительству северного маршрута трубопровода (без участия Украины). Однако в этом контексте следует принять во внимание и тот сценарий, при котором решающую роль сыграет фактор принципиальных политических расхождений между Францией и Германией.

На сегодняшний день отношения в сфере европейской безопасности в целом принципиально структурированы. Исходя из этого, более полная реализация интересов Украины и России в Европе требует радикальных изменений принципиального характера в европейской структуре межгосударственных отношений в области безопасности, чего, однако, не наблюдается. Исходя из этого, в ближайшей перспективе практически не существует серьезных оснований утверждать, что Россия и Украина получат реальную возможность существенно влиять на существующий баланс политических интересов в области общеевропейской безопасности.

В качестве иллюстрации можно привести ситуацию с общим украино-российским проектом военно-транспортного самолета АН-70. Как известно, модифицированная под требования НАТО версия АН-70 - АН7Х - рассматривалась в качестве базового среднего транспортного европейского самолета, однако предпочтение было отдано A400M, создающемуся европейским EADS.

Общая направленность переговорного процесса относительно определения будущей структуры отношений в сфере европейской политики безопасности свидетельствует о том, что на сегодня США будут сохранять собственные позиции в Европе. Это подкрепляется значительной зависимостью ресурсной базы НАТО (абсолютное большинство членов которого – европейские государства, и эта тенденция после расширения Альянса еще более усилится) от США.

Расширение ЕС и НАТО в контексте существующих договоренностей относительно определения формата взаимоотношений являются взаимоусиливающими(ся) процессами,  а их общая направленность выходит в плоскость формирования структуры отношений взаимозависимости, в особенности по ключевым вопросам безопасности. Это оказывает непосредственное содействие формированию условий для постепенной эволюции Европы к построению общей системы региональной безопасности и предусматривает соответствующую трансформацию НАТО как функциональной составляющей.

Развитие двустороннего диалога с НАТО принципиально препятствует углублению контактов по линиям Европа-Россия и Европа-Украина, что оказывает существенное влияние по двум направлениям одновременно: с одной стороны, повышает возможности ЕС усилить собственные позиции по ключевым вопросам европейской безопасности, а с другой, открывает для России и Украины перспективы поиска взаимоприемлемых механизмов участия в решении вопросов  в плоскости формирования новой архитектуры европейской безопасности.

Однако для России имеет стратегическое значение искусственная поддержка сегодняшнего уровня сотрудничества с НАТО, при одновременном урегулировании существующих расхождений с ЕС. Москва рассчитывает, что это может оказывать содействие формированию механизмов, способных практически расширить автономию ЕС в плоскости политических вопросов безопасности. Украина, напротив, стремится изменить сегодняшнее “статус кво” как в своих отношениях с ЕС, так и в своих отношениях с НАТО.

Тем не менее, развитие процессов в сфере сотрудничества между ЕС и НАТО свидетельствует, что в долгосрочной перспективе НАТО будет максимально сохранять свою роль в военно-политических аспектах отношений между Европой и Россией. Это также не может не совершать влияния на отношения России с ЕС.

Военно-политическая составляющая двусторонних отношений между Украиной и РФ рассматривается Москвой в качестве приоритетного направления ограничения усилий Киева относительно интеграции в евроатлантические структуры. Это имеет особое значение в такой чувствительной для России сфере, как военно-политические и военно-технические вопросы региональной безопасности. Исходя из этого, можно предположить, что военно-политическое сотрудничество между Украиной и ЕС в области безопасности будет стимулировать активные шаги России по усилению давления на страны ЕС и активизации политики, направленной на опережение Украины в вопросах европейской безопасности.

Отношение Украины к НАТО как к “наиболее эффективной структуре коллективной безопасности в Европе” остается неизменным. Учитывая значительный вклад Альянса в поддержание мира, стабильности и общего климата доверия на евроатлантическом пространстве, в создание новой архитектуры безопасности в Европе, в углубление процессов разоружения, контроля над вооружениями и нераспространения оружия массового уничтожения, Украина может получить серьезную международную поддержку своей пронатовской политики. Особое значение приобретает расширение украинского участия в работе Совета евроатлантического партнерства НАТО и в Программе “Партнерство ради мира” (ПРМ), оказывает опосредованное содействие трансформации Альянса в структуру общеевропейской безопасности. Дополнительным аргументом, в этом контексте служит тот факт, что активное участие Украины в Программе ПРМ и особый статус отношений с НАТО предоставляет ей возможность занять ключевую позицию в сфере отношений НАТО со странами СНГ, в особенности с теми, которые не вошли в Договор  коллективной безопасности СНГ.

2. Вопрос о пограничном размежевании в Азово-керченском регионе

Россия заинтересована в добрососедских отношениях с Украиной на основе взаимного учета интересов и уважительности. Это, естественно, подразумевает соблюдение ранее достигнутых договоренностей. 14 февраля пройдет первое за три года заседание межправительственной подкомиссии по конкретным вопросам пребывания российского Черноморского флота на Украине. Базовые соглашения по Черноморскому флоту 1997 года незыблемы: флот остается в Севастополе до 2017 года. Решать оставшиеся неурегулированные вопросы мы намерены в конструктивном ключе, дабы военные моряки и их семьи чувствовали себя комфортно, а пребывание флота на Украине способствовало стабильности и безопасности в регионе, укреплению российско-украинских отношений. Одна из основных задач сейчас - снять эмоциональную нагрузку с этого комплекса вопросов.

Между Россией и Украиной действует Договор о российско-украинской государственной границе, который определил, что граница проходит от точки стыка госграниц России, Украины и Белоруссии до точки, расположенной на берегу Таганрогского залива.

Исторически так сложилось, что восточная часть Крыма и Таманский полуостров, которым на западе заканчивается Кубань, входили в состав одного государства - Боспорского царства, Тмутараканского княжества, Крымского ханства и наконец - Российской империи. Только после распада СССР по Керченскому проливу пролегла государственная граница, и единое экономико-культурное пространство оказалось разорванным. Но два берега все же продолжают тяготеть друг к другу, о чем свидетельствует и возрожденный вновь проект строительства тоннеля между украинским Крымом и российской Кубанью.

Прошли очередные, уже четвертые в этом году консультации экспертных групп Украины и России относительно размежевания Азовского и Черного морей и Керченского залива. Но единственное, о чем смогли договориться стороны, так это о продлении согласования проекта соглашения о размежевании территориальных морей, континентального шельфа и исключительных экономических зон в Черном море. Украинские представители по-прежнему настаивали на разграничении Керченского пролива по административной границе, разделявшей УССР и РСФСР. При этом в Киеве постоянно ссылаются на пример (кстати, не совсем удачный) делимитирования границы с Эстонией по Чудскому озеру. Но в Москве, как известно, придерживаются другой точки зрения. Еще в июне спецпредставитель МИД РФ по странам СНГ Игорь Савольский заявил, что "Россия не видит аргументации, чтобы граница оставалась такой, какой она была в Советском Союзе". "Ссылки на Чудское озеро, Аральское море - это ссылки на проведение границы по суше. Сейчас - это воды двух государств. Азовское море и Керченский пролив внесены в справочники как часть Мирового океана. Я думаю, что проведение границы по озеру и морю должно быть разным", - заявил дипломат.

На следующих переговорах глава украинской делегации Антон Бутейко продемонстрировал даже секретные карты времен СССР, которые, по его словам, подтверждают административную границу между Украинской ССР и РСФСР. "Видите - секретно. Вот линии, которые разграничивают, есть печати Генштаба", - сказал Бутейко. В ответ на это Савольский резонно отметил, что "карты Генштаба и атласы не используются как доказательство при делимитации сухопутных, а тем более, морских границ".

Позже стороны договорились, что уже 23 по счету раунд переговоров пройдет в начале декабря 2004 г., однако с таким минимальным стремлением к компромиссу, который проявляют обе стороны, ждать от очередной встречи многого не приходится. А без окончательной ясности в вопросе государственных границ строительство тоннеля или моста вряд ли возможно, иначе придется делить не только морскую поверхность, но еще и дорожное покрытие с рельсами.

Но даже если две страны окончательно определятся, где каждая из них на законных основаниях может ловить пеленгаса и судака, перспективы соединить Крым и Кубань транспортной перемычкой остаются весьма туманными, пока не появятся серьезные инвесторы.

3. Вопрос урегулирования правового аспекта Российского военного присутствия в Севастополе и в Крыму в целом

Военно-политическая область двусторонних отношений в течение долгого времени оставалась той областью, где конфликтный потенциал мог легко стать реальностью. Украина была первой страной СНГ, которая открыто отказалась остаться внутри структур безопасности СНГ и подчиняться Объединенному командованию, что было неожиданно для Москвы и в силу ее неподготовленности к такому развитию событий вызвало острую реакцию.

Уже 3 января 1992 г., выполняя резолюции Верховной рады от 24 августа и 22 октября 1991 г. о взятии вооруженных сил, размещенных на украинской территории, под собственную юрисдикцию, украинское правительство начало приведение военнослужащих к присяге. Этот шаг, переподчиняющий Киеву военнослужащих Киевского, Одесского и Прикарпатского военных округов (около 700 тыс. человек), которые наряду с Белорусским военным округом были самыми оснащенными и укомплектованными среди округов Советского Союза, вызвал своего рода шок в Москве. Российские политические лидеры в то время (до 7 мая 1992 г., когда Россия провозгласила создание собственных вооруженных сил) намеревались сохранить объединенные вооруженные силы СНГ. Украинская политика не только сделала это невозможным, но и оставила европейскую часть России с ее слабыми тыловыми военными округами незащищенной. Кроме того, России пришлось столкнуться с нехваткой или даже отсутствием некоторых специфических видов техники, особенно в стратегической авиации, которая при сложившихся обстоятельствах не могла быть выведена с Украины.

Неспособность Москвы противодействовать тому, что Украина считала естественной политикой независимого государства, продолжалась до 6 апреля 1992 г., когда президент Кравчук издал указ, провозглашающий Черноморский флот собственностью Украины; на следующий день президент Ельцин объявил его собственностью России. Оба указа поставили страны на грань открытой конфронтации, грозящей насильственными действиями радикалов с обеих сторон, и были отозваны президентами 9 апреля. С этого момента Россия и Украина начали писать полную событий историю спора о судьбе Черноморского флота.

События, ставшие основными вехами этой истории, следущие. 23 июня и 3 августа 1992 г. в Дагомысе и Ялте Б. Ельцин и Л._Кравчук пришли к соглашению о выводе Черноморского флота из состава стратегических сил СНГ и о подчинении его двум президентам - Верховным Главнокомандующим в своих странах. После переходного периода (три года) флот предполагалось разделить. Украинский подход заключался в том, что он должен быть разделен поровну; Россия, очевидно, намеревалась оттягивать саму процедуру раздела.

Впоследствии Украина добавила новый пункт в повестку дня, указывая на невозможность раздела береговых структур флота, которые принадлежат Украине, и поэтому России следовало платить за них арендную плату. Казалось, выход был найден на встречах Ельцина с Кравчуком в Завидове под Москвой и в Массандре в Крыму в июне и сентябре 1993 г. В ходе первой встречи Россия дала свое согласие на принцип раздела флота поровну, совместное использование береговых сооружений и паритетное финансирование. На второй встрече два президента договорились о том, что флот целиком, вместе с его инфраструктурой, будет принадлежать России, а за причитающуюся Украине половину флота будет списан украинский долг. Иллюзии о возможности реализации данного соглашения сохранялись лишь в течение нескольких дней. Вернувшись в Киев, президент Кравчук был обвинен влиятельными националистическими силами в государственной измене, понял, что достижение ратификации соглашения в парламенте практически невероятно, и де-факто денонсировал свою подпись под документом.

Новый кризис возник в апреле 1994 г., когда украинские десантные подразделения штурмом взяли сооружения Черноморского флота на Одесской военно-морской базе. Переговоры на уровне премьер-министров и министров обороны не принесли никаких результатов, они только подтвердили желание разделить корабли. После одесского инцидента российская позиция ужесточилась. Россия выражала готовность поделить корабли, признавая украинскую собственность на инфраструктуру, но настаивала на раздельном базировании флотов, причем базой для российских кораблей должен был стать Севастополь, а для украинских - другие военно-морские объекты Черноморского побережья Украины.

Желание президента Кучмы улучшить отношения с Россией не помогло нахождению окончательного решения спора по флоту. Некоторый прогресс в ходе переговорного процесса, безусловно, очевиден. Согласованы списки кораблей, подлежащих разделу, и основные принципы взаиморасчетов. Черноморский флот передал ВМС Украины базы в Измаиле, Очакове, Донузлаве, Балаклаве и ряд других объектов. Во время саммита в Сочи в июне 1995 г. Россия согласилась на формулировку "Российский флот будет базироваться в Севастополе", отказавшись от использовавшегося ранее выражения "Севастополь - главная база российского флота", которое могло трактоваться как претензии России на достижение экстерриториального статуса города, что вызывало справедливые опасения у украинской стороны. Использование термина "Севастополь" могло бы означать, что только российский флот будет базироваться во всех четырех гаванях Севастопольской военно-морской базы, в то время как формулировка "В Севастополе" не только не ставит под вопрос украинский суверенитет, но в принципе оставляет возможность для совместного базирования обоих флотов. В ноябре 1995 г. министрами обороны двух стран были подписаны 26 соглашений, так или иначе связанных с вопросами раздела флота.

Тем не менее набор остающихся проблем достаточно велик. Основной проблемой по-прежнему остается вопрос о раздельном базировании, в настоящий момент, по сути, отвергаемом Украиной в принципиальном плане. Разногласия в данном вопросе являются столь кардинальными, что без их устранения решение частных вопросов практически невозможно и, наоборот, на них легко наслаиваются другие противоречия. Нахождение компромисса по данному вопросу является, по крайней мере в ближайшей перспективе, маловероятным.

Помимо вопроса о базировании Черноморского флота и ВМС Украины довольно остро стоит финансовая проблема, которая не ограничивается определением величины арендной платы за использование Россией в будущем баз в Крыму (хотя и в этом вопросе нет полной ясности).

В настоящий момент финансовая проблема имеет две стороны. Первая касается собственно финансирования Черноморского флота, по-прежнему находящегося под совместным контролем двух стран. Как указывалось, в соответствии с соглашением, достигнутым в Завидове (июнь 1993 г.), ЧФ должен финансироваться на паритетной основе. Однако на деле в 1993 г. доля Украины в финансировании флота составила лишь 6,7%, а с 6 декабря 1993 г. платежи вообще прекратились. По оценкам заместителя командующего ЧФ контр-адмирала А. Аладкина, задолженность Украины по финансированию флота, складывающаяся из неоплаченных расходов на содержание и обучение призывников с Украины, содержание кораблей, которые после раздела флота должны отойти к Украине, и содержание береговой инфраструктуры, на которую Украина претендует, с 1 января 1994 по 30 мая 1995 г. достигла 81 млн. долл. Вопрос о выплате данной задолженности неминуемо встанет в ходе переговоров о полном урегулировании проблемы ЧФ.

Вторая сторона связана с непомерным налогообложением, которому Украина подвергла ЧФ. Флот вынужден платить Украине 42 вида налогов, которые только в 1994 г. составили около 1 трлн. карб. (что сравнимо примерно с половиной бюджета Крыма). Крымские и севастопольские местные власти облагают флот дополнительными налогами. В декабре 1994 г. правительство Крыма ввело земельный налог, для Черноморского флота примерно в 10 раз превышающий аналогичные сборы для украинских пользователей земли, в том числе и воинских частей. По оценкам вице-премьера Крыма А. Сенченко, флоту придется платить за пользование землей в Крыму до 133 млн. долл. в год.

Недостаток средств у флота приводит и к появлению ряда менее важных конфликтных ситуаций, таких, как неспособность заплатить украинским предприятиям за ремонт кораблей, оставление без средств на содержание социальной инфраструктуры города или энергопитания флота. Вместе взятые, они отдаляют окончательную дату урегулирования проблемы Черноморского флота.

Трехлетний опыт раздела военного наследия Советского Союза в целом и проблема ЧФ в частности иллюстрируют, насколько сложно для Украины и России найти общий язык в вопросах, наиболее тесно связаных с опасениями в области безопасности. Даже фактическая потеря Черноморским флотом по причине недофинансирования боеспособности и современного уровня, ведущая при сохранении нынешних тенденций к физическому исчезновению через несколько лет предмета переговоров, не заставляет стороны быть более сговорчивыми в поиске компромисса. В этом доказательство того, что поддерживание конфликта, в частности в российско-украинских отношениях, может оставаться самоцелью даже тогда, когда исчерпываются и те слабые рациональные аргументы, которые первоначально привели к его возникновению.

4. Вопрос об украинском внешнем долге на российские энергоносители

К концу 1994 г. порядок приоритетов в списке проблем двусторонних российско-украинских отношений значительно изменился. Внимание большинства политиков и экспертов переключилось с военно-политической на экономическую область. Как представляется, проблема украинского долга России приобретает главное значение в межгосударственном плане, и именно в этой сфере наблюдается снижение конфликтного потенциала.

Известно, что в течение 1994 г. украинский долг России стремительно возрастал, приближаясь к 5 млрд. долл. Украина должна была заплатить более 1 млрд. долл. только за газ и нефть.

Такая ситуация явилась логическим результатом решения России прекратить субсидирование постсоветских государств путем предоставления им источников энергии по ценам, равным ценам внутреннего рынка. Для Украины это имело катастрофические последствия, так как сделало ее экономику и саму государственность открытыми для российского давления. Свидетельства такого давления можно обнаружить в упоминавшихся уже Массандровских соглашениях, в соответствии с которыми Украина должна была уступить свою половину Черноморского флота, в значительной степени символизирующего суверенитет Украины, в качестве платежа за долги.

Эти соглашения, как известно, никогда не были реализованы. Тем не менее Россия, несмотря на неплатежи, продолжала поставки энергоносителей на Украину. Во-первых, как уже указывалось, было бы достаточно рискованно дестабилизировать ситуацию на Украине, так как социальное недовольство могло выплеснуться и в Россию, и, во-вторых, российский экспорт в Европу зависит от Украины (трубопроводы пересекают украинскую территорию), так что Украина может попросту забирать топливо из трубопроводов.

Нынешняя киевская администрация, как представляется, хорошо осознает мотивы, двигающие российской стороной, и в свою очередь пытается найти взаимоприемлемые решения. После подписания в марте 1995 г. соглашения о реструктуризации украинского долга за 1992-1993 гг. в результате обоюдных усилий ситуация в вопросе об украинской задолженности значительно улучшилась. Однако по-прежнему не решен вопрос о задолженности за 1994 г. Несмотря на общую удовлетворенность России оплатой текущих поставок в 1995 г., долг Украины все-таки продолжал расти, составив за первые 10 месяцев 1995 г. 198 млн. долл. только за поставки газа.

И все же есть все основания предполагать, что проблема долгов, еще недавно наиболее болезненная, будет постепенно утрачивать остроту. Украина, пытаясь - в том числе и за счет западных кредитов - оплачивать хотя бы текущие поставки, доказывает свое желание избежать возврата конфронтационной модели в этой сфере. Если она будет соблюдать параметры соглашения о реструктуризации долга, новых претензий со стороны России возникнуть не должно. Россия, со своей стороны, осознала бесперспективность использования "долгового" козыря в попытках получения каких-то политических дивидендов. Поскольку принцип пакетных претензий оказался подорванным, значительную роль в урегулировании проблемы начинают играть негосударственные субъекты - РАО "Газпром" с российской стороны и его партнеры с украинской. Естественно, основным фактором послужит общий масштаб рыночной реформированности Украины, что помимо прочего приведет к внедрению на Украине технологий ресурсосбережения и снижению объемов потребления российских энергоносителей.

В целом представляется, что, если предпринимаемые на Украине реформы не достигнут успеха или, более точно, если не будет серьезных свидетельств необратимости реформ в этой стране, российский подход к экономическому сотрудничеству будет определяться следующими охарактеризованными ниже факторами.

II Глава. Анализ вопросов поставленных в первой главе

В числе основных предпосылок для дальнейшего развития взаимоотношений России  и Украины были выделены:

- наличие единого культурного и исторического пространства двух стран;

- масштаб их экономик: Россия и Украина являются двумя крупнейшими экономиками на постсоветском пространстве, что делает их существенными рынками сбыта для продукции, производимой в каждой из этих стран, особенно это касается продвижения украинской продукции на российский рынок;

- обе страны являются крупными торговыми партнерами друг для друга: Россия  выступает крупнейшим внешнеторговым партнером Украины, Украина по итогам 2004 г. вошла в тройку ведущих торговых партнеров России (после Германии и Белоруссии);

- сохранение взаимосвязей хозяйственных комплексов двух стран благодаря наследию советского периода;

- Украина играет важную роль как транспортный коридор для продвижения экспорта российской продукции в Европу.

Сейчас перед перспективами активизации взаимодействия двух стран стоят серьезные вызовы – усилия Украины по вступлению в Европейский Союз (ЕС) и НАТО, ее стремление к скорейшему самостоятельному вхождению во Всемирную торговую организацию (ВТО). Еще одним вызовом для сотрудничества двух стран являются сложившиеся у достаточно широкой части российского экспертного и политического сообщества устойчивые стереотипы в отношении Украины, в том числе:

1) наличие сознательно антироссийской политики всей без исключения нынешней украинской элиты, не допускающей компромиссов с ней;

2) сознательно антироссийская политика Запада на Украине;

3) сильная Россия заинтересована в слабой Украине;

4) неизбежность интеграции Украины в западные структуры (ЕС и НАТО).

Устранению этих стереотипов способствовало бы широкое освещение российско-украинских отношений в прессе с привлечением разносторонних экспертных оценок.

Между тем, существуют и реальные угрозы российским интересам на Украине, в первую очередь в экономической сфере:

1) Селективное применение ограничительных мер по отношению к российским компаниям, проявившееся в результате процесса реприватизации.

2) Нерыночные методы управления экономикой на Украине, затронувшие, например, российские нефтяные компании при попытках регулирования цен на топливо весной этого года.

3) Использование Украиной монопольной власти в области трубопроводного транспорта с целью ограничить зависимость страны от поставок российских энергоносителей и диктовать свои условия их транзита.

4) Ограниченная готовность Украины участвовать в проектах региональной экономической интеграции на постсоветском пространстве с ведущей ролью России, прежде всего, в Едином экономическом пространстве.

5) Сохранение высокого уровня коррупции и низкого качества институтов на Украине, проблемы с инвестиционным климатом, снижающие степень определенности для российских инвесторов, вкладывающих средства в экономику страны. 

Вероятность реализации ряда из этих угроз сейчас возможно ниже, чем она была весной-летом этого года, но все они еще не сняты с “повестки дня”.

Учитывая имеющиеся проблемы российско-украинских отношений, в Концепции мы отразили свое видение возможных направлений развития этих отношений в ключевых и наиболее “болезненных” сферах.

1. В области внешнеторгового сотрудничества Россия заинтересована в тесной интеграции с Украиной, вплоть до построения таможенного союза. Украина же, как известно, выражает готовность построения лишь зоны свободной торговли без изъятий и ограничений, одновременно стремясь скорее войти в ВТО при достаточно высокой степени открытия своих рынков.

В таких условиях России, на наш взгляд, необходимо определиться с тем, на какие  издержки в кратко- и среднесрочной перспективе она готова пойти ради конечных стратегических преимуществ интеграции с Украиной, понимая, что построение интеграционной модели без издержек невозможно. Одним из вариантов выхода из сложившейся противоречивой ситуации могла бы стать разработка действенной системы экономических рычагов, обеспечивающих эффективный обмен доступа к российским сырьевым и  производственным ресурсам  на  увеличение российского присутствия на украинском рынке, прежде всего в сфере инвестиций. Однако это не означает, что Россия не должна предпринимать шаги по совместным консультациям относительно условий вступления в ВТО и оставить попытки привлечь Украину к построению таможенного союза. Важно лишь избежать давления на нашего соседа в этом вопросе.

2. Следующим и одним из наиболее перспективных, на наш взгляд, на современном этапе направлений сотрудничества является налаживание взаимодействия бизнес-структур и инвестиционного сотрудничества. России необходимо поддерживать свои бизнес-структуры в их инвестиционной деятельности и освоении товарных рынков Украины, поскольку деятельность бизнес-структур позволяет создавать “экономический базис” для дальнейшей интеграции. В то же время содействие инвестициям бизнеса со стороны государства должно сопровождаться повышением требований к прозрачности, качеству корпоративного управления, антимонопольными мерами. Не менее важно оказывать поддержку в равной степени всем российским компаниям, а не исключительно “привилегированным группам”. 

России целесообразно осуществлять поддержку прежде всего “прорывных” проектов в области двустороннего экономического сотрудничества, к числу которых, на наш взгляд, относятся:

авиастроение – здесь могло бы быть налажено тесное партнерство в области строительства нового регионального самолета Ан-148, который будет собираться в двух странах (по предварительным оценкам, емкость российского рынка составляет 140-160 самолетов, налаживание его производства может дать существенный стимул для развития “Воронежского авиационного самолетостроительного общества”);

авиаперевозки - например, в части консолидации компаний “Аэрофлот” и “Аэросвит”;

транзит газа - формирование газо-транспортных консорциумов по отдельным проектам, касающимся транспортировки газа, с различным кругом участников, задача России – эффективно обеспечивать поставки своих энергоносителей в Европу через территорию Украины и сотрудничать в этом процессе с другими странами СНГ (Казахстан, Туркменистан);

ипотека является перспективным направлением сотрудничества как с точки зрения взаимодействия финансово-банковских структур двух стран, так и в части решения социальных проблем. Программы доступного жилья способствуют обеспечению роста на микроуровне, а также снижению социальной напряженности, что будет содействовать налаживанию партнерских отношений между Россией и Украиной, формированию позитивного имиджа России и российского бизнеса на Украине;

необходимо взаимное развитие финансовых рынков двух стран, обеспечивающее переток капитала и функционирование бизнес-структур на территории соседней страны.

Для финансирования перспективных совместных проектов Украина можно было бы использовать создаваемый на постсоветском пространстве банк развития (пока на основе российско-казахстанского инвестиционного банка) при условии подключения к его деятельности Украины.

3. Сотрудничество России и Украины в рамках интеграционных объединений на постсоветском пространстве с точки зрения интересов России требует расширения “повестки дня” интеграции при повышении эффективности деятельности существующих объединений. Основные надежды в этом отношении возлагаются на Единое экономическое пространство (ЕЭП). Однако, как известно, ситуация осложняется стремлением Украины развивать интеграционное взаимодействие прежде всего на европейском направлении.

Выходом могло бы стать построение ЕЭП на основе принципа открытого регионализма и сочетания проекта ЕЭП с общеевропейскими экономическими пространствами Россия-ЕС и моделью сотрудничества Украины и ЕС. Кроме того, крайне важно не ограничиваться в развитии ЕЭП созданием зоны свободной торговли, а обеспечивать условия для мобильности всех факторов производства.

4. Как мы уже говорили, многочисленные противоречия между Россией и Украиной возникают в связи с их отношениями с третьими странами (США, ЕС) и международными организациями (НАТО).

Россия могла бы  смягчить угрозы от возможного членства Украины в ЕС, предприняв следующие шаги:

- Продолжить взятый курс на применение европейских стандартов и на сближение российского законодательства с европейскими нормами. Важно, чтобы при реализации совместных бизнес-проектов России и Украины также учитывались европейские стандарты.

- Проводить внешнюю политику в отношении Украины в рамках международного права и двусторонних соглашений. Спокойная внешняя политика без методов “холодной войны” и угроз ответных мер в случае вступления в ЕС станет залогом перспективного сотрудничества между странами.

- Продолжать продвигать собственные евроинтеграционные процессы, связанные с созданием четырех общих пространств. Тогда у России и Украины могут появиться общие интересы в рамках евроинтеграции.

Сложнее обстоит ситуация, связанная с перспективами вступления Украины в НАТО, которое затрудняет дальнейшее пребывание на территории Украины объектов, играющих важную роль в системе безопасности России, а также сопряжено с возможными потерями в области кооперации с украинскими оборонными предприятиями.

Тем не менее, в Концепции предлагается ряд шагов, призванных минимизировать негативные последствия в случае вступления Украины в НАТО:

- Переговоры с НАТО и Украиной относительно минимизации и компенсации потерь, связанных с утратой военных объектов на территории республики (или возможности их сохранения в тех или иных масштабах в исключительном порядке после вхождения Украины в Североатлантический альянс).

- Скорейшая активизация взаимодействия России и Украины в сфере военно-технического сотрудничества с целью обеспечения устойчивых партнерских сетей, конкурентоспособных на мировом рынке, к моменту вступления Украины в НАТО.

- Наконец, крайне важно избежать нагнетания истерии по поводу вхождения Украины в НАТО, пагубной для внешне- и внутриполитической обстановки в России, а также способной подтолкнуть саму Украину к этому шагу.

Еще один круг нерешенных проблем между Россией и Украиной возникает в связи с отношениями последней с США. В этой связи Россия во взаимодействии с США могли бы найти точки соприкосновения в украинском вопросе, способствующие не разобщению, а налаживанию трехстороннего сотрудничества. Таким направлениями могли бы стать совместная борьба с терроризмом, распространением ядерного оружия, реализация совместных экономических проектов и т.д. Основные области перспективных проектов США, России и Украины включают: трансформацию украинского ТЭК, ядерную безопасность (в частности, совместную разработку и финансирование проекта “Укрытие” на Чернобыльской АЭС), трехстороннее сотрудничество в области космоса (проект Sea Launch).

В Концепции также раскрываются вопросы, связанные с пограничным и межрегиональным сотрудничеством двух стран, взаимодействием России и Украины в урегулировании приднестровского конфликта, защитой русского языка на Украине. Предлагаются рекомендации по законодательной деятельности в сфере двустороннего экономического сотрудничества наших стран.

В целом мы настроены достаточно оптимистично: при наличии политической воли и преодолении ряда взаимных стереотипов сотрудничество между двумя странами вполне может развиваться, а возможные препятствия на его пути могут быть преодолены.

III Глава. Выводы и возможные пути решения проблем.

Можно констатировать, что в настоящий момент в российско-украинских отношениях доминируют не просто центробежные, но конфликтообразующие тенденции. В экономической сфере, по-видимому, наиболее важным и проблематичным вопросом остаются растущие энергетические долги Украины и явное нежелание или неспособность ее руководства уменьшить зависимость украинской экономики от российского субсидирования, что заставляет официальную Москву и российский бизнес предпринимать односторонние шаги по демонтажу невыгодной для себя модели отношений. В сфере внешней политики и безопасности пронатовские устремления Украины и ее постепенно выходящее на первый план самоощущение в качестве геополитического конкурента России в Европе и на постсоветском пространстве грозят необратимым подрывом сохранившегося потенциала сотрудничества. Разногласия по гуманитарным вопросам быстро политизируются, вовлекая средства массовой информации, политиков и дипломатов обеих стран.

Россия находится в процессе поиска своей новой политики по отношению к Украине. Далеко не все параметры ее ясны, однако, как представляется, эта политика будет в большой степени определяться экономическими факторами и нацеливаться на недопущение, как это было в прошлом, нанесения экономического ущерба ее интересам, чему будет способствовать введение в строй альтернативных украинским маршрутов экспорта энергоносителей. Будет, по-видимому, налаживаться и де-факто координация усилий с бизнес-сообществом. Как ни странно на первый взгляд, но растущий прагматизм, требующий проведения достаточно жесткой политики, вероятно, еще больше усилит накопившийся потенциал конфликтности.

Для Украины в этих условиях остается лишь два альтернативных варианта поведения. Либо Киев идет с Москвой на компромисс, составной частью которого станут оплата текущих поставок и допуск российского бизнеса непосредственно к управлению транзитом газа, либо он намеренно обостряет ситуацию, выдвигая встречные требования по вопросу о собственности СССР, обвиняя Россию в “неоимперском” поведении, и ищет “асимметричные” ответы в той же гуманитарной сфере. При выборе Украиной второго варианта двусторонние отношения могут окончательно войти в штопор.

Такой сценарий невыгоден России, поскольку ее экономике будет нанесен определенный ущерб. Для Украины же он означает подлинную катастрофу, превращающую страну в “больного человека Европы” и лишающую ее шансов не только на европейскую интеграцию, но и на экономическое возрождение в обозримом будущем.

На протяжении всего пост-советского периода в российско-украинских отношениях доминировали негативные тенденции. Происходило падение интенсивности связей практически во всех областях. Потенциал сотрудничества подвергался глубокой эрозии на фоне резкого роста влияния конфликтообразующих факторов. В ходе десятилетнего переговорного процесса, за исключением международно-правового оформления признания территориальной целостности друг друга, не удалось полностью преодолеть межстрановые противоречия ни в одной из областей двусторонних отношений. Разрешение частных проблем не влияло каким-либо заметным образом на общий климат. Подписание и ратификация Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве не только не повернули вспять развитие указанных тенденций, но даже не смогли их хотя бы существенно затормозить. Казалось, что оправдывались предсказания тех специалистов, которые указывали, что принятие документа как бы окончательно легализует процесс постоянного понижения степени взаимодействия и взаимопонимания между Украиной и Россией.

К концу 90-х годов отношения двух стран сталкивались со следующими узловыми проблемами:

— в экономической сфере — многомиллиардный украинский долг за российские энергоносители, создание механизма погашения которого постоянно откладывалось, провоцируя нервную реакцию в российском общественном мнении; нежелание или неспособность Киева гарантировать безопасность российского газового транзита через Украину; негативная динамика в торгово-экономических отношениях, частично обусловленная взаимным протекционизмом;

— в гуманитарной сфере — нарастание противоречий и политизация вопроса о статусе русского языка и русскоязычного образования на Украине, рост неудовлетворенности Москвы в связи с политикой “украинизации”, встречные претензии Киева по поводу якобы отсутствия прогресса в обеспечении прав на удовлетворение культурно-языковых потребностей украинцев, проживающих в России;

— в сфере внешней политики и политики безопасности — озабоченность России в связи с активным взаимодействием между Украиной и западной системой безопасности, чрезвычайно медленное продвижение к окончательному урегулированию правового аспекта вопроса о российском военном присутствии в Севастополе и в целом в Крыму;

— в пограничном размежевании — сохранение принципиальных различий в походах к вопросу о разграничении морского участка границы, возможность выдвижения Украиной требований демаркации (то есть проведения линии границы на местности), стремление Киева к введению в отношении российских граждан более жесткого пограничного режима.

Однако в 2000 г. в двусторонних отношениях возникла качественно новая ситуация, позволяющая говорить о складывании среднесрочного окна возможностей для их существенного улучшения.

1. К власти в России пришло новое руководство, способное к проведению более последовательной и прагматичной политической линии в СНГ в целом и применительно к Украине в частности. В своей украинской политике администрация нового российского Президента должна будет учитывать, как минимум, два обстоятельства. Во-первых, укрепление российской государственности и усиление авторитета России в мире несовместимы с толерантным отношением к наблюдавшемуся до сих пор неуважению к российским экономическим интересам со стороны Украины. Во-вторых, проведение либеральных реформ в России, нацеленных на снижение государственного субсидирования собственной экономики и социальной сферы, вступает в логическое противоречие с продолжением неограниченного донорства в отношении Украины.

2. Ухудшились перспективы для взаимодействия Украины с Западом. На Западе удовлетворены состоявшимся становлением Украины как политически независимого государства и закреплением ее ориентации на западные экономические и военно-политические структуры, что оправдывает определенное снижение внимания к Украине. В то же время в западных странах имеет место разочарование результатами экономических реформ и демократического процесса на Украине, и они перешли к оказанию на нее мягкого давления, а европейские организации подвергли Киев критике за фактический регресс в процессе демократизации. Европейский Союз, вопреки заявленному стремлению Киева вступить в эту организацию в будущем, в своих документах ничего не говорит даже о возможности получения Украиной кандидатского статуса; несмотря на принятие в декабре 1999 г. совместной стратегии, налицо намерение оставить Украину вне Союза. Под воздействием процесса расширения ЕС Украина утрачивает перспективы региональной интеграции. Чехия и Словакия уже ввели в отношении Украины визовой режим, а Венгрия и Польша будут вынуждены пойти на этот шаг позднее. Таким образом, Украина в ближайшей перспективе останется страной пост-советского пространства, ведущим игроком на котором в обозримой перспективе будет Россия. Логично, что в этих условиях от Украины потребуется уделять большее внимание именно отношениям с Россией.

3. К аналогичным выводам должна приводить низкая результативность проводившегося Украиной в течение многих лет курса на формирование в СНГ региональных структур и союзов “без Москвы”, а также закрепление за собой доли нового энергетического транзита из Прикаспия в Европу. Группировка ГУУАМ остается экономически неэффективной и полной противоречий. Что же касается собственно транзитной проблематики, то, во-первых, планы Киева не были основаны на убедительных прогнозах об источнике нефти, во-вторых, не была вовремя построена необходимая инфраструктура (трубопровод Одесса-Броды, нефтетерминал в Одессе), в-третьих, решение об основном маршруте транспортировки азербайджанской нефти через Турцию было по очевидным причинам принято без какого-либо учета интересов Украины.

4. Обозначился риск утраты Украиной своей роли в транзите российских экспортных энергоносителей. До недавнего времени эта роль была почти монопольной (до 90% экспорта газа в Европу шло через Украину), что позволяло Киеву осуществлять несанкционированную откачку газа, не опасаясь прекращения поставок Россией. В настоящий момент, однако, Россия вплотную подошла к внесению качественных изменений в систему доставки газа к потребителю в Европе и созданию новой транспортной инфраструктуры. Налицо воля переориентировать пути газового и нефтяного транзита и пустить их в обход Украины, чтобы найти выход из нынешней патовой ситуации, уберечь себя от технологических рисков, связанных с высоким износом трубопроводов, а в случае с транзитом нефти — и уменьшить тарифы. Уже в 2001 г. может быть завершено строительство 250-километровой нефтепроводной ветки Суходольная-Родионовская в Ростовской области, в результате чего произойдет перенаправление маршрута нефтепровода в Новороссийск в обход Украины. В заявленных планах “Газпрома” — сокращение через 6-8 лет транзита газа через Украину на 2/3 (с нынешних 130-140 млрд. кубометров ежегодно, из которых 110-120 млрд. направляются в Западную Европу) с помощью газопроводов “Голубой поток” в Турцию по дну Черного моря и “Ямал — Западная Европа” через Польшу и Белоруссию. Потеря транзитных доходов может означать для Украины катастрофу, поэтому сейчас Киеву чрезвычайно важно сохранить за собой обслуживание хотя бы критически важных объемов российского транзита, а в перспективе вновь увеличить свое транзитное значение, что вполне возможно с учетом прогнозируемого значительного роста российских газовых поставок в Европу в ближайшем десятилетии, но требует достижения и соблюдения условий долгосрочного компромисса с Россией.

5. В 2001-2002 гг. на Украине планируется проведение “большой” приватизации, что создаст условия для проникновения крупного российского бизнеса. До недавнего времени получение российскими компаниями в собственность крупных объектов на Украине блокировалось законодательными и административными мерами из-за опасений частичной утраты экономического суверенитета страны, а также элементарного желания не допускать на “свою” территорию конкурентов. Однако в 2000 г. приход российского капитала состоялся (нефтяная компания “ЛУКОЙЛ” владеет Одесским НПЗ, дочерняя компания российской ТНК “ТНК-Украина” — Лисичанским, группа “Альянс” управляет Херсонским, “Татнефть” — Кременчугским; компания “Украинский алюминий”, контролируемая российским “Сибирским алюминием”, имеет контрольный пакет акций Николаевского глиноземного завода). Во многом благодаря этому процессу в 2000 г. российско-украинский товарооборот впервые за пять лет начал расти. Взаимодействие между местным, западным и российским капиталом и, не менее важно, его постепенное встраивание в систему внутри- и даже внешнеполитических отношений Украины способно в обозримой перспективе положительно воздействовать на общий климат двусторонних отношений.

6. 10 лет существования политически независимой Украины создали предпосылки если не для преодоления, то для существенного ослабления комплекса “старшего и младшего братьев” в настроениях элит двух стран. В России под воздействием социально-экономических реалий патерналистское отношение к “младшим”, включающее в себя готовность оказывать экономическую помощь даже себе в ущерб, заменяется более трезвым и прагматичным подходом, в очень небольшой степени основанном на тезисе о славянском единстве. На Украине, несмотря на укоренившееся среди части элит восприятие России как “неоимперской” силы, стремящейся к сохранению контроля над Украиной, восстановления СССР на деле уже не боятся и одновременно осознают, что основная угроза стабильности Украины исходит не из России, а от кризисной внутренней ситуации.

Понимание всех этих обстоятельств привело часть украинских элит, в первую очередь — концентрирующихся вокруг президента, к осознанию необходимости и возможности определенного поворота в сторону России. Пророссийская риторика Л.Кучмы усилилась в ущерб прозападной. Новый подход нашел свое отражение в кадровых решениях: в сентябре 2000 г. был отправлен в отставку откровенно прозападный министр иностранных дел Б.Тарасюк, который был заменен гораздо менее ангажированным А.Зленко. В свою очередь, новое российское руководство однозначно продемонстрировало понимание стратегической важности отношений с Украиной. В первый год пребывания в должности Президента В.В.Путина количество его встреч с лидером Украины превысило число личных контактов с любым другим главой государства. Февральская (2001 г.) встреча двух президентов в Днепропетровске завершилась подписанием целого ряда соглашений по конкретным вопросам экономического сотрудничества.

В стратегическом плане перед Россией и Украиной стоят четыре важнейшие задачи. Необходимо:

1) в среднесрочной перспективе демонтировать нынешнюю экономическую модель “донор-реципиент”, не подорвав при этом перспективы экономического развития Украины;

2) найти взаимоприемлемый компромисс в гуманитарной сфере, отвечающий интересам развития украинской государственности и одновременно способствующий сохранению ресурсов гуманитарного сотрудничества;

3) не допустить превращения российско-украинской границы в линию, разделяющую два народа, и источник конфликтности между двумя государствами;

4) преодолеть действительную или кажущуюся несовместимость внешнеполитических и военно-политических курсов России и Украины и по возможности перейти к их гармонизации.

В тактическом плане в настоящий момент целесообразно, во-первых, сосредоточиться на максимальном использовании возможностей украинского приватизационного процесса и благоприятной экономической конъюнктуры для всемерной интенсификации торгово-экономических связей и, во-вторых, приступить к ревизии громоздкой и во многом устаревшей правовой базы двусторонних отношений.

Украинский приватизационный процесс должен стать максимально транспарентным, проходить по неизменяемым правилам и критериям экономической эффективности, исключать административное вмешательство в ход приватизационных конкурсов.

Решение проблемы украинских газовых долгов невозможно вне контекста приватизации газотранспортной системы Украины. Простая реструктуризация, как это уже было с долгами “Газпрому” в 1995 г., способна лишь превратить долги в малоликвидные ценные бумаги. Очевидно, во-первых, что цена газопроводов должна быть реалистичной и отражать как техническое состояние, так и возникновение альтернативных возможностей транспортировки, а во-вторых, что значительная часть доли российского участника международного консорциума должна быть передана ему за долги и лишь в этом случае можно вести переговоры о реструктуризации остающейся части. Что касается идущей на Украине дискуссии о выборе модели привлечения зарубежного инвестора — концессия или акционирование, — то, с аналитической точки зрения, передача прав собственности выглядит привлекательно для всех заинтересованных сторон. В ином случае в течение срока концессии ГТС не будет получать всех необходимых субсидий и вернется в собственность Украины в плохом техническом состоянии.

Необходимо создание механизма содействия росту взаимного товарообмена и инвестиций. Хотя введение полномасштабного режима свободной торговли между Россией и Украиной невозможно, поскольку это нанесет первой определенный экономический ущерб и будет подрывать ее собственные усилия по укреплению Евразийского экономического сообщества, в которое Украина не входит, между двумя странами может быть установлен особый торговый режим, основанный на минимизации перечня товаров, облагаемых пошлинами.

Межгосударственная программа экономического сотрудничества на период до 2007 г. должна быть пересмотрена с целью выделения 2-4 крупных совместных проектов в таких областях, как самолето- и ракетостроение, нефтепереработка и нефтехимия, металлургия, реализация которых имела бы перспективу на международном рынке и принесла бы осязаемую экономическую выгоду участникам.

Инвентаризация и ревизия правовой базы остро необходимы для приведения ее в соответствие с действительностью, заполнения существующих пробелов и устранения тех норм, которые не регулируют, а усложняют ситуацию (что в большой степени относится и к базовому общеполитическому договору, парафированному еще в 1995 г. и в значительной степени устаревшему).

В первую очередь внимание следовало бы обратить на заключение юридически обязывающих (не декларативных) соглашений об отказе сторон от проведения демаркации государственной границы и от введения визового режима, на завершение работы по созданию правовой базы российского военного присутствия в Крыму и на разработку и подписание межгосударственного договора о гуманитарном и культурном сотрудничестве.

Констатируя определенное улучшение климата в российско-украинских отношениях на протяжении 2000 — начала 2001 г., нельзя не отметить, тем не менее, что весной 2001 г. положительная динамика замедлилась. Не был реализован ряд президентских договоренностей, достигнутых в Днепропетровске, среди которых выделяется соглашение об объединении к марту энергетических систем двух стран. Неоправданно затянулось принятие Киевом решения о приватизации газопроводов. В российских СМИ сообщалось о случаях, пусть и единичных, возобновления несанкционированной откачки газа. Очевидно, что в значительной степени утрата динамизма была связана с перипетиями украинской внутриполитической жизни — так называемым “кассетным скандалом”, в котором оказался замешанным президент страны, уголовным преследованием вице-премьера Ю.Тимошенко, непосредственно ведавшей приватизационным процессом, фактическим распадом проправительственного большинства в парламенте, отставкой правительства и утверждением нового премьер-министра. По причине правительственного кризиса Украина досрочно вступила в избирательную кампанию по выборам парламента, что делает невозможной нормальную законотворческую работу и грозит откладыванием решения действительно насущных правовых вопросов еще на год-полтора.

В этой ситуации от России требуется особенно активная политика. Многое будет зависеть от готовности дипломатии, в том числе — на высоком уровне, проявлять принципиальность в отстаивании российских экономических интересов (как это было в вопросе о введении квот на импорт украинских труб) и от способности, в первую очередь, экономических ведомств проводить по отношению к Украине согласованный курс. Особая роль должна быть отведена российскому посольству в Киеву, возглавлять которое будет бывший премьер В.Черномырдин, наделенный помимо посольских еще и полномочиями специального представителя Президента по развитию торгово-экономических связей с Украиной.

Неспособность использовать нынешнее окно возможностей (которое при отсутствии результатов в 2003 г. может закрыться из-за окончания большой приватизации на Украине либо вследствие исчезновения интереса со стороны российского бизнеса, а также из-за начала подготовки в обеих странах к президентским выборам 2004 г.), скорее всего, приведет к восстановлению преобладания парадигмы распада и центробежных тенденций. В принципе, любая потеря времени сейчас означает упущенную выгоду и сопровождается эрозией ресурсов гуманитарного сотрудничества, что не отвечает интересам ни России, ни Украины.

Список использованной литературы

1. Макаренко В.В. Кто союзники России?: Ментальность и геополитика: парадоксы политики безопасности России.- М.: Страдиз: Фиалер, 2000. с.83-113.

2. Этнические и региональные конфликты в Евразии./ общ. Ред. А. Малашенко, Б. Коппитерс, Д. Тренин.- М.: Весь мир, 1997.- кн.2: Россия, Украина, Белоруссия. с. 234-256.

3. Россия – Украина: история взаимоотношений./ РАН, Ин-т славяноведения; Ин-т “Открытое общество”; Отв. Ред.: А.И. Миллер, В.Ф. Репринцев, Б.Н. Флоря.- М.: Яз. рус. Культуры, 1997.с. 179-194.

4. Россия: в поисках стратегии безопасности: Проблемы безопасности, ограничения вооружений и миротворчества / Рос. АН; Ин-т мир. экономики и международных отношений; центр геополитических и военных прогнозов.- М.: Наука, 1996.- 335 с.

5. Сорокин К.Э. Геополитические современности и геостратегия России.- М.: РОССПЭН, 1996.- 167 с.

6. Сиденко В. Российский фактор в украинской политике социально-экономической и геоэкономической трансформации// Полис.- 1998, №3. –с.115-123

7. Толпыго А.К. Украинские политические идеологии// Полис.- 1994, №1.-с. 113-120

8. Мошес А. Интересы России в геополитическом плане// Полис.- 2000, №1.- с.18-22

9. Гузенкова Т. “Устами младенца…”// Свободная мысль –XXI.-2000,№4.- с. 77-93

10. Ситарян С.А. Пути укрепления экономических позиций России на постсоюзном пространстве с учетом обеспечения ее экономической безопасности// Проблемы прогнозирования.- 1996, №4.- с.76-77

11. Миллер А.И. Образ России и русских в западноукраинской прессе// Полис.- 1995,№3.-с.124-132

12. Внешняя политика Украины и общественная мысль. Украина и НАТО. Политический портрет Украины. 1997.- Бюллетень Фонда “Демократические инициативы”, №18.

13. Послание Президента Верховному Совету Украины “Украина: поступь в XXI столетие”. Стратегия экономического и социального развития на 2000-2004 годы”. 2000.-Урядовый курьер, 28.I.

14. Бруз В. Украина в ООН: вопросы национальной и международной безопасности// Полис.- 1994, №4.- с. 10-15

[/sms]