Сочинение "Ирония в произведениях Е.И. Замятина"

Состояние неосознанного бытия Замятин подвергает кри­тике в повести,«Алатырь» (1914), в которой преобладает ко­мически-пародийное начало. Шаржированный быт провинци­ального городка в известной степени спроецирован на рос­сийское претенциозное бытие накануне революции. Изуродо­ванное сознание русского провинциала вызывает не гнев, а сожаление художника, поэтому эта повесть лишена резкой сатиризации. Большей гротесковостью отличается повесть «На куличках» (1914), в которой описана бездуховность, мораль­ная опустошенность, безнравственность царской армии. Ав­тор, следуя своей манере заострять образ путем усиления отдельных его черт, создал традиционную в классической литературе галерею сатирических характеров. Распутник, под­лец, глупец, интриган, бездельник, растяпа, неудачник, пе­дант — все отрицательные свойства человеческой натуры представлены в повести. Однако авторский пафос и здесь проявляется не только в осуждении порока, но и в сочувствии тем героям, которые страдают или погибают под гнетом ме­щански-застойной атмосферы. Синтез столь разнонаправлен­ных эмоций оказывает существенное влияние на формирова­ние иронической манеры повествования.

 

[sms]Ирония составляет пафос большинства маленьких сказок, созданных писателем в последующие два-три года. Сюжеты этих сказок строятся на ироническом переосмыслении житей­ских ситуаций, в которых обнаруживается несостоятельность того или иного человеческого свойства или идеи. Замятин высмеивает гордыню и суетность («Дьячок»), посягательство на законы природы («Петр Петрович»), благонамеренность глупости («Ангел Дормидон»), самоуверенность ограничен­ности («Картинки»), гонор невежества («Электричество»). В то же время эти сказки вызывают социальные ассоциации. Наметилась явная тенденция к аллегоричности, которая в пос­леоктябрьском творчестве оформилась в самостоятельный жанр.

 

 Сразу после революции Замятин создает целый ряд алле­горических рассказов, отразивших гуманистическую позицию художника: «Глаза», «Церковь божия», «Сподручница греш­ных», «Дракон», «Арапы», «Мамай», «Пещера». Последние два рассказа выделяются среди прочих общей критической идеей. В них особенно наглядно проиллюстрирована авторс­кая мысль о неизбежности деградации гуманизма в условиях «пещерной» жизни, возвращающей человека к тем временам, когда общество еще не знало главных заповедей «не укради» и «не убий». «Пещерная» жизнь послеоктябрьской России грозила, по мысли писателя, уничтожить гуманизм. Современ­ники не понимали максимализма Замятина, критиковавшего послереволюционную действительность с позиций гуманизма. Художник вынужден был объяснять свои творческие принци­пы. Он говорил, что не может пройти молча мимо глупости и лицемерия, что критиковал это в царской России и в Англии и продолжает критиковать в новой России. Но объяснения мало помогали, и писателя упрекали за потерю контакта с эпохой.

 

 Наибольшему осуждению подвергся роман «Мы», в кото-Ром современники увидели пасквиль на коммунизм. [/sms]