Был январь 43-го года...

Крещенский обжигающий мороз. Близкие разрывы снарядов, участившиеся орудийные залпы, скороговорка огрызющихся пулеметов и напряженное ожидание людей, прячущихся в подвалах.… Наши близко!

Немыслимо, чудовищно ощущать присутствие на родной земле чужеземного ворога, пытавшегося хозяйничать и навязать свои порядки. И вот теперь темная сила улепетывает за Донец, по пути огрызаясь и злобствуя. Фашисты чувствуют свою погибель и, защищаясь от жалящего мороза наспех прихваченными теплыми вещами, обвязавшись бабьими шерстяными платками, в нелепом маскарадном облачении убираются восвояси.

Гудит земля, кровавое месиво пятнит снежный покров, вздыбленная бомбежкой река поглощает людей, обозы, лошадей, орудия.

А на высоком берегу Донца прорвавшаяся горстка смельчаков-атаевцев удерживает высотку, и, пока жив хоть один боец, будет строчить пулемет…

Станица жадно вслушивается в звуки, и вдруг на землю падает тишина. И в этой тишине, как в немом кино, проваливаясь по пояс в сугробы, бегут наши бойцы в направлении железнодорожного вокзала. Самые первые воины, положившие жизнь за освобождение станицы, лежат на снегу, раскинув руки, обнимая землю, чтобы ни пяди не отдать врагу.

А на другом конце станицы катится лавиной дивизия конников 112-й кавалерийской дивизии генерал-майора Шаймуратова. Воздух наполняется радостными возгласами жителей. Слезы, смех, восторженные крики, рыдания. И надежда в глазах: вдруг среди бойцов окажется самый дорогой человек: муж, отец, сын, брат, любимый….

19 января 1943 года. День освобождения. Крещенский обжигающий мороз. Слезинки примерзают к варежкам. Жарко!

Жарко в груди от нахлынувшей радости.

Впереди еще много дней войны, но каждый день будет приближать победу…

К сожалению, освободителей нашего края осталось в живых немного. Но бесконечна память об их подвиге в наших сердцах.

Был январь 43-го года...