Знак Крысы. Лев Толстой.

Нет такой мелочи в мире, которая бы ему не была безумно, страстно, сверхъестественно любопытна.

 

Мы, люди, мало чем увлекаемся, и у каждого из нас есть вой определенные интересы: один увлекается биржей, ругой — литературой, третий — скачками, а Толстой к нему ни подойдет, все становится ему непереносимо инте- оесно, что кровь приливает к сердцу и замирает дыхание... Все поэты и повествователи всех времен старались для своих поэм и романов выбрать нарочно интересные темы: об индейцах, о царях, о восьмидесяти тысячах верст под водой, о ловких сыщиках, о крестовых походах и т.д.

 

 Один Толстой не ищет интересного, а о чем ни заговорит, все ста­новится у него само по себе так увлекательно и значитель­но, и так многокрасочно, и так полнозвучно, что все индей­цы и крестовые походы оказываются безнадежно скучны.

 

Как женщины кормят грудью детей? Как косят сено? Как умирают? Как скачут на лошадях? Как бывают бере­менны? Как готовятся к самоубийству? Как рожают? Как ревнуют? Как влюбляются? Как видят сны? Как становятся стариками? Как ходят на охоту? Как пишут картины? Как варят варенье? Как женятся? Как танцуют на балу? Как стреляют из пушки? Все это для Толстого было дороже жизни и смерти, и все это он высосал своими жадными гла­зами, высосал, пережил, претворил в поэзию...

 

Страшное, небывалое, неустанное любопытство, нена­сытный интерес ко всему, что свершается в мире, заража­ет и нас, и мы положительно захлебываемся от неожидан­но нахлынувшего желания еще и еще, как некое увлека­тельнейшее зрелище — наблюдать мельчайшие крупинки человеческого бытия.