Сочинение: И.А.ГОНЧАРОВ "Любовь в жизни Обломова"

Роман Гончарова «Обломов» — этапный не только в твор­честве писателя, но и в русской литературе. Н.А. Добролю­бов назвал его «знамением времени». И действительно, цен­тральное лицо романа, именем которого он цазван, воплотило в себе не только характерные черты определенно­го социального слоя, но в какой-то мере и национальные чер­ты, сохранившие силу до нашего времени.

Одна из важнейших линий в романе — любовная колли­зия «Обломов — Ольга». Она включает несколько важных моментов, например письмо Обломова и последующее объяс­нение с Ольгой (конец второй части), за которым следует еще несколько встреч и объяснений. Жизнь героев проходит в ожидании перемен, они считают себя женихом и невестой, в то время как уже произошла встреча Обломова с вдовой Пше-ницыной и у него постепенно меняется настроение.

 

Все еще думая, что хочет жениться на Ольге, Обломов чувствует, что инерция жизни побеждает. Ему не хочется делать усилия, которых от него требует Ольга, да и тот образ жизни, кото­рый представляется ей идеалом, совсем не то, о чем мечталось самому Обломову: «Все вспомнил, и тогдашний трепет счастья, руку Ольги, ее страстный поцелуй... и обмер: «По­блекло, отошло!» — раздалось внутри его». Обратим внима­ние, как незаметно возникает тема Пшеницыной, как побоч­ная тема в музыкальном произведении, — сначала тихо, но впоследствии она должна вытеснить главную тему: «Какая еще свежая, здоровая женщина и какая хозяйка! Право бы, замуж ей...» — говорил он сам себе и погружался в мысль... об Ольге» (глава IV третьей части).
[sms]

Посещение Обломова Ольгой в VII главе выглядит как своего рода кульминационное объяснение, когда Обломов клянется в любви и в твердых намерениях быть вечно с Оль­гой и начать новую жизнь: «Пойдем отсюда! Вон! Вон! Я не могу ни минуты оставаться здесь; мне душно, гадко!.. Теперь я ожил, воскрес» и т. д. Однако это лишь очередной «обман­ный ход»; сама Ольга уже не слишком верит в то, что этот разговор может оказаться переломным в их отношениях и действительно начнется новая жизнь. «Нежен, нежен, не­жен», — мысленно твердила Ольга, но со вздохом, не как, бывало, в парке, и погрузилась в глубокую задумчивость».

Наконец, очередная встреча с Ольгой в конце третьей час­ти (глава XI) неожиданно оказывается развязкой их любов­ного конфликта: становится ясно, что они расстаются, но эта развязка медленно подготовлена всем ходом обломовской жизни. Развязка эта, как и кульминация, выглядит рыхлой, растянутой. Обломов рассказывает Ольге о том, как «устрои­лись» дела в имении, и Ольга, все поняв, падает в обморок. Ее надежды на «новую жизнь» рушатся, и через полчаса ни­чего не подозревающий Обломов, уже повеселевший и пол­ный новых «маниловских» планов переустройства дел, вы­слушивает ее «приговор»: «Я думала, что я оживлю тебя, что ты можешь еще жить для меня, — а ты уж давно умер».

Еще через полчаса Ольга снова делает попытку: «Спроси же строго у своей совести и скажи — я поверю тебе, я тебя знаю: станет ли тебя на всю жизнь? Будешь ли ты для меня тем, что мне нужно?.. Если ты скажешь смело и обдуманно да: я беру назад свое решение: вот моя рука и пойдем, куда хочешь...»

Начало четвертой части выглядит как эпилог по отноше­нию к завершившемуся на глазах читателя любовному сю­жету: «Год прошел со времени болезни Ильи Ильича». Одна­ко оказывается, что именно теперь наступает настоящее, поворотное изменение в жизни героя — сближение с вдовой Пшеницыной. Композиционно выглядит как новый сюжет, но начинается он исподволь, незаметно для самого героя. Две любовные истории, таким образом, перекрываются, накла­дываются одна на другую. Существенно, что любовная линия «Обломов — Пшеницына» рисуется совсем иными средства­ми, чем линия «Обломов — Ольга».

Особенность творческой манеры Гончарова — неторопли­вость, обстоятельность, доверительный тон рассказа, соче­тающий в себе мягкий юмор и лиризм. Юмором пронизаны первые главы романа, портреты героя и его слуги Захара, описание обстановки, этот много раз повторяемый и варьи­руемый на все лады глагол «лежать». Юмором отмечены мечты Обломова, многочисленные сценки стычек с Захаром, даже описания встреч с Ольгой и любовных переживаний Об­ломова, в частности — боязнь разговоров о предстоящей же­нитьбе. Чего стоит хотя бы такой пассаж: «Я посягал (!) на поцелуй, — с ужасом думал он, — а ведь это уголовное пре­ступление в кодексе нравственности, и не первое, не мало­важное!»

Добродушная ирония проскальзывает в деталях, которы­ми обрисована Агафья Матвеевна: хозяйка квартиры укры­вается шалью, как попоной; позднее, когда Обломов целует ее, она стоит прямо и неподвижно, как лошадь, на которую надевают хомут. Иногда ирония писателя становится злой. Вспомним внутренний монолог Обломова, полный бесплод­ных сожалений о неудавшейся жизни, упреков совести, сты­да... Мы готовы сочувствовать герою, разделить с ним душев­ные страдания. И вдруг, в ответ на «охи и вздохи» героя, слышим реплику Захара: «Эк его там с квасу-то раздувает!..»

Добродушный «смех сквозь слезы» слышится у Гончаро­ва и тогда, когда он рисует не только Обломова, но и Захара, и Агафью Матвеевну, и многочисленных других так назы­ваемых второстепенных и даже третьестепенных героев. Ли­рическим чувством проникнуты строки о самопожертвова­нии, даже о самоотречении Пшеницыной в трудные дни ее совместной жизни с Обломовым или об одинокой могиле за­главного героя романа.

По мнению Добролюбова, «обломовщина хорошо ей зна­кома, она сумеет различить ее во всех видах, под всеми мас­ками, и всегда найдет в себе столько сил, чтобы произнести над ней суд беспощадный...».

Лучшие черты Обломова пробуждаются в общении с Оль­гой. Она самоотверженна в любви, ее томит однообразие жиз­ни. Обратим внимание на чистоту его помыслов, на рыцар­ское отношение к женщине: «Он втайне поклонялся чистоте женщины, признавая ее власть и права, и приносил ей жерт­вы... Не раз он страдал за утраченное мужчиной достоинст­во...» В письме, отвергавшем любовь Ольги, героиня увиде­ла — и не без оснований — осторожность, заботу о ней, боязнь за ее счастье.

Столь важные события в жизни героя, как союз с Агафьей Матвеевной, и даже рождение сына — не описываются так подробно и последовательно, как встречи и разговоры с Оль­гой, — обо всех этих переменах читатель узнает уже пост­фактум. Тем не менее можно проследить развитие этой исто­рии как отдельного сюжета.

Авторское описание жизни в доме Пшеницыной в IX гла­ве четвертой части можно считать экспозицией. Получается, что после большого сюжета (где была юность, учеба, служба, петербургская жизнь, Ольга и все прочее) Обломов теперь участвует в некоем новом, малом сюжете, который единст­венно подходит для него. Именно это (в противоположность утопическим планам брака с Ольгой) становится началом его новой жизни, которая одновременно является продолжени­ем жизни в Обломовке.

Фраза: «Вдруг все это переменилось» — выглядит как за­вязка. За этим следует сообщение об апоплексическом ударе, перенесенном Ильей Ильичом, после которого Агафья Мат­веевна переменила режим и распорядок дня в доме.

Приезд Штольца и последнее объяснение его с Обломо­вым кажется кульминационным событием в этом сюжете. После этой встречи становится понятно, что больше измене­ний и событий в жизни героя не последует. Поэтому смерть Обломова, которую можно считать развязкой и этой новой истории, и всего романа, хотя и закономерна, но тоже не вы­звана никакими конкретными событиями, а просто жизнь его идет к закату.

Четыре части романа — это четыре части духовной драмы Обломова. О глубокой продуманности композиции романа свидетельствует появляющийся как бы случайно в первой главе мотив переезда на новую квартиру. Этот мотив, прохо­дящий через все произведение, оказывается роковым в жиз­ни Обломова: в конце концов переезд совершился, но без уча­стия самого героя, и в какую обстановку герой попал: дом Пшеницыной оказался большей Обломовкой, нежели сама Обломовка! Он стал могилой последних физических и душев­ных сил Ильи Ильича.[/sms]