Сочинение: «Я к вам пишу..» (письмо Татьяны и письмо Онегина)

Письма Татьяны и Онегина резко выделяются из общего текста пушкинского романа в стихах, помогают лучше понять героев, и даже сам автор выделяет эти два письма: вниматель­ный читатель сразу заметит, что они отличаются от строго ор­ганизованной «онегинской строфы», здесь — иной стих.

Письмо Татьяны к Онегину... Его писала юная уездная ба­рышня (как известно, по-французски), вероятно, переступая через серьезные нравственные запреты, сама пугаясь неожи­данной силы своих чувств:

Я к вам пишу — чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать...

Уже в этих строках — вся Татьяна. Гордость, ее понятие о приличиях страдают оттого, что ей приходится первой при­знаваться в любви мужчине. В глубине души Татьяна навер­няка была уверена во взаимности. Она предполагает, что мог­ла бы быть счастлива с другим, и в этом предположении есть доля столь несвойственного ей кокетства; но тут же стреми­тельность чувств в ней берет верх: «Другой!.. Нет, никому на свете не отдала бы сердца я„.». Резкий, внезапный переход на «ты» — как бы случайный, неосознанный. Почему?.. Татьяна здесь и в последующих строках предельно открыта, абсолютно откровенна. Она рассказывает о своих чувствах, ничего не скрывая, честно и прямо:

Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
[sms]

Так вот что искала она в Онегине!.. Понимание. Онегин с его светской пресыщенностью казался ей, юной деревенской девоч­ке, человеком необыкновенным — а значит, способным ее понять. Но Татьяна сама осознает ужас своего поступка, безнравственно­го в глазах света (но не в ее собственных!), и пишет:

Кончаю! Страшно перечесть...
Стыдом и страхом замираю...
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю...

Какая сила и простота в этих словах!.. И вновь — переход на «вы»... Опомнилась, спохватилась, пожалела о собственной смелой искренности («страшно перечесть»), но — ни единого слова не исправила. Вот она — Татьяна Ларина, героиня романа.

Онегин не таков. Кстати, не надо забывать, что Онегин в на­чале романа и в конце его — это разные люди. Письмо пишет «второй» Онегин, изменившийся за время странствий, вновь способный любить. Как и Татьяна, он переступает через непи­саные законы общественной нравственности — пишет любовное письмо замужней даме:

Предвижу все: вас оскорбит
Печальной тайны объяснены».
Какое горькое презренье
Ваш гордый взгляд изобразит!..

Здесь не стремительный юный порыв Татьяны, а глубокое чувство зрелого человека. Понимая, что он может повредить репутации Татьяны, Онегин ни в коей мере не ставит ее под удар, ничего не просит:

Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами...

Вот и все, о большем он не смеет сказать. Теперь это совсем другой человек. Прежний Онегин — тот самый, что дал такую строгую отповедь Татьяне в парке, — не смог бы полностью подчиниться такому чувству, не смог бы так любить:

И, зарыдав, у ваших ног
Излить мольбы, признанья, пени,
Все, все, что выразить бы мог,
А между тем притворным хладом
Вооружать и речь и взор.

Онегин не может (и не смеет, и не имеет права!) выразить иначе свою любовь. Он вынужден притворяться. И в итоге ге­рой признает себя побежденным:

Но так и быть: я сам себе
Противиться не в силах боле;
Все решено: я в вашей воле
И предаюсь моей судьбе.

Заметим, что здесь — почти дословное повторение письма Татьяны: «Все решено: я в вашей воле», — пишет Онегин, а она: «Теперь, я знаю, в вашей воле...». Быть «в чужой воле», зави­сеть от кого-то — и счастье и несчастье одновременно. Пушкин любит своих героев, но не жалеет их: они должны пройти слож­ный и тернистый путь- нравственного совершенствования, и два письма, таких близких по смыслу и таких разных по его выра­жению, — этапы этого сложного пути. [/sms]