Слияние печенегов с византийским народом и половцами.

В начале XI в. Византийская империя приняла и по­селила орды печенегов на свободных землях северных провинций. Однако, как мы видели, печенеги не были удовлетворены и поэтому всей массой двинулись на юг — на основную территорию империи. В результате огромное количество их было уничтожено. Только незначительная часть была расселена в Западной Болгарии.

 

Иная судьба была у печенегов, обратившихся к Венгерскому королев­ству (Расоеский, 1933). Активное проникновение их в Венгрию началось еще в первой половине X в. при коро­ле Золтане, поселившем их на северо-западном погра­ничье и женившем сына — королевича Токсона на знат­ной печепеженке. Став королем, Токсон продолжил пече-негофильскую политику отца. Он принял ко двору хана Тонузобу, приведшего ему на службу целую орду, кото­рой дали кочевья вдоль северной границы страны — на Тиссе.

 

Мало того, венгерские источники упоминают еще двух ханов — Билу и Баксу, перешедших на слуя^бу к Токсону. Им был отдан во владение город Пешт. При сыне Токсона в конце X в. в Венгрию пришло еще не­сколько печенежских ханов со своими ордами. В резуль­тате не только пограничные, но и центральные области королевства были заселены печенегами, довольно быстро начавшими сливаться с венграми, принявшими вместе с ними католичество и к концу XI в. ни по культуре, ни по языку не отличавшимися от основного населения страны.

 

Таким образом, помимо оставшихся с половцами пе­ченегов, огромное их количество откочевало в Подунавье и на Балканский полуостров. И только небольшая их часть разделила судьбу торков (гузов). Эти последние после разгрома их Всеволодом Ярославичем с братьями в 1066 г. и, видимо, последующей затем постоянной вой­ной с половцами, старавшимися освободить для себя как можно больше пастбищных угодий, были предельно ос­лаблены и деморализованы. Неприкаянные блуждания по степям привели наконец к тому, что примерно в конце 70-х — начале 80-х годов XI в. они обратились к киев­скому князю с просьбой предоставить им пограничные области для поселения и кочевок.

 

 К сожалению, в летописи не сохранилось рассказа об этом событии. Возможно, объясняется это тем, что про­никновение торков и печенегов в пограпичье не было единовременным, а происходило постепенно, путем за­ключения частных мелких договоров русских князей с отдельными семьями (аилами) или куренями. Харак­терно, что процесс этот протекал далеко не мирно и не­однократно прерывался прежде всего из-за недовольства кочевников, претендовавших, видимо, па большие терри­тории и предъявлявших князьям непомерные требования.

 

Об одной из таких стычек упоминает летописец под 1080 г.: «...заратишася торци переяславстии на Русь, Всеволод же посла на не сына своего Володимера, Воло-димер же шед побив тороки...» (ПСРЛ, II, с. 196). Сооб­щение это представляет интерес  не только из-за факта попытки какой-то части торков бороться с самим киев­ским князем, но также и тем, что в нем подчеркивается существование именно переяславских торков. Ясно, что их расселяли широко по всему южному русскому погра-ничью: помимо переяславских, были и другие торки, что несомненно следует из сообщения летописи под 1093 г. о существовании на правом берегу Днепра, в Иоросье, города Торческа. Наличие городка говорит уже о наме­тившейся у торков тенденции оседлости, а значит, в По-росье они пришли, во всяком случае, лет за 10—15 до основания собственного укрепленного поселения.