Захват половцами южнорусских степей.

Венгерские ученые нашли очень удачное определение краткому периоду венгерской истории, когда венгры, уйдя под ударами печенегов в Паннонию, заняли приду-найские земли, потеснив, а частично и включив в свои объединения живших там славян, волохов и, вероятно, авар. Вот это-то беспокойное время и называется в вен­герской историографии «периодом завоевания» или «пе­риодом обретения родины».

 

Следует сказать, что у венгров, захвативших террито­рию земледельческого государства (Великой Моравии), этот период прошел очень быстро. В других странах ста­новление, а вернее, стабилизация кочевнической экономики и общественных отношении проходила много медлен­нее (иногда до столетия). Однако если внимательно вгля­деться в историю того или иного кочевнического этноса, то окажется, что через период «обретения родины» про­ходил каждый из них. Начинался он вторжением на чу­жую территорию и насильственным отторжением на постоянное владение пастбищных угодий у бывшего там населения.

 

Огромный кочевой массив кипчакских орд в первое десятилетие XI в. поднялся с насиженных мест в дли­тельный и тотальный поход — нашествие. Целью его было отнюдь не мирное переселение (отселение) части кипчак­ского населения на новые земли — целью был захват новых пастбищ где-то в далеких западных областях. Как уже говорилось выше, это явление характеризу­ется экономически круглогодичным (так называемым та­борным) кочеванием, а в общественных отношениях — военной демократией. Возглавляют нашествие несколько наиболее упорных и талантливых военачальников. Каза­лось бы странным, что входившие в феодальное государ­ство «желтые кипчаки», возглавляемые там маликом (ха­ном), вновь перешли на более низкую стадию экономиче­ского и социального развития. Тем не менее подобный переход также характерен для кочевников, попадавших в аналогичные ситуации, т. е. поставленных перед необ­ходимостью нашествия.

 

Захват южнорусских степей начался с самого плодо­родного, самого богатого пастбищами, необходимыми для выпаса коней и крупного рогатого скота, района — с до­нецких, нижнедонских и приазовских степей. Эти же земли освоили в начале своего движения печенеги, их же в VIII в. в первую очередь заняли кочевые орды болгар, вытесненные из Восточного Приазовья хазарами. К XI в. какие-то остатки древнеболгарского полуоседлого населе­ния, несмотря па тяжело пережитое им печенежское на­шествие, оставались на берегах рек донского бассейна и Приазовья. Кроме того, в верховьях Северского Донца, в .глухих, малодоступных для кочевой конницы местах обитали еще прежние хозяева лесостепной окраины Ха­зарского каганата — аланы. Правда, археологические ис­следования поселений, принадлежавших аланам и болга­рам, дают нам неопровержимые доказательства гибели этих поселений не позже начала X в., т. е. под ударами печенежских полчищ.

 

Однако история не знает примеров тотального уничтожения населения в периоды даже самых жестоких войн и самых страшных нашествий. Зна­чительное количество людей, преимущественно женщин, детей, а также мастеров и мастериц, берется в рабство, причем нередко их оставляют на старых пепелищах и они постепенно, хотя и не полностью восстанавливают разру­шенные поселки. Характерно, что антропологическое об­следование кочевнических черепов X—XIII вв. показы­вает, что население того времени внешне почти не отли­чалось от жителей степей VIII — начала X в. Весьма существенно также, что в южнорусских степях, особенно часто в бассейне Северского Донца, попадаются погребе­ния XII—XIII вв., сохраняющие в погребальном обряде черты, позволяющие их связывать с прежними насельни­ками степей — подданными Хазарского каганата. Это, во-первых, не типичная ни для печенегов, ни для половцев меридиональная ориентировка покойников (головами на север или юг), нередкая у древних болгар и алан; во-вторых, наличие в могилах подсыпки из мела или уголь­ков и некоторые другие признаки. Например, именно здесь, на берегах Донца и нижнего Дона, кочевники в половецкое время особенно широко пользовались вещами, изготовленными и распространенными в предыдущую ха­зарскую эпоху: зеркалами, копоушками, глиняной посу­дой и т. п.

 

Таким образом, первым компонентом, безусловно влившимся в половецкую этническую общность и в ка­кой-то степени повлиявшим на изменение физического облика кипчаков, было незначительное численно, но ус­тойчивое культурно население, входившее ранее в Хазар­ский каганат.