Семейство клинохвостых попугаев(Conurinae)

Клинохвостые попугаи (Conurinae) отличаются от всех остальных своим длинным ступенчатым хвостом.

К толстоклювым попугаям (Bolborhynchus)—мелким птицам, величиной с наших дроздов и распространенным в Ю. Америке—относится калита (В. monachus). Общая окраска ее оперения—травянисто-зеленая с серым налетом. Область ее рас­пространения тянется через Парагвай, Уруг­вай, Аргентинскую республику и Боливию. Из немногих сведений, доставленных путеше­ственниками, следует, что калита принадле­жит здесь к числу самых обыкновенных птиц и много вредит хлебным посевам, в особенности маисовым полям.
 
Большой интерес представляет размножение этих птиц, так как они являются единствен­ными попугаями, строящими на деревьях свободно лежащие гнезда; по наблюдениям Азара, подтвержденным и другими натура­листами, гнезда калиты—это крупные по­стройки, имеющие 1 метр в поперечнике, внутри набитые травой и прикрытые сверху; одно такое гнездо может служить одновре­менно нескольким самкам.

Такое же место, как носатый какаду по отношению к другим какаду, занимает в своем семействе длинноклювый попугай (Hepicognatus leptorhynchus), назы­ваемый чилийцами чорой. Это попугай, про­водящий почти все время на земле и обладаю­щий чрезвычайно вытянутым заостренным клювом; ноги его сильные, оканчивающиеся столь же сильными и снабженными острыми когтями пальцами, крылья острые и длинные, хвост клинообразно-ступенчатый; оперение жесткое с преобладающей оливково-зеленой окраской.

Птица эта очень обыкновенна в Чили, где она живет большими стаями в лесах и часто грабит плодовые сады.

Настоящие клинохвостые попугаи (Conurus) отличаются сильно согнутым, сжатым с боков клювом, сильными но­гами, крепкими когтями и длинными заострен­ными крыльями; хвост длинный и ступен­чатый. Род этот распространен почти по всей Америке и населяет преимущественно леса, мало доступные человеку.

Лишь немногие виды их содержатся в неволе; вообще же в Бразилии господствует мнение, что настоя­щие клинохвостые попугаи непонятливы, ни­когда не выучиваются говорить и плохо вы­живают в клетках. К настоящим клинохвостым попугаям принадлежит каролинский попугай (Co­nurus carolinensis) — единственный попу­гай, водящийся в С. Америке.

Основная окраска оперения — темно-травянисто-зеленая, кото­рая несколько желтее на нижней стороне тела. В прежнее время каролинский попугай до­ходил в С. Америке до 42-го градуса с.ш. и довольно хорошо переносил суровые зимние холода, свойственные этим местам. Вильсонвидел однажды стаю этих попугаев во время февральской снежной бури; отдельные экземпляры их встречаются местами еще се­вернее. Но в настоящее время дело обстоит иначе: вследствие беспощадного избиения Каро­линских попугаев охотниками, они настолько уменьшились в числе, что можно опасаться за самое существование их вида. Такое силь­ное преследование объясняется вредом, нано­симым этими попугаями полям и плодовым садам.

Наиболее крупные из клинохвостых по­пугаев— арары, или ары (Sittace), дости­гающие размеров ворона. От всех осталь­ных попугаев они отличаются очень силь­ным, необыкновенно большим клювом и нередко чрезвычайно длинным хвостом. Арары распространены от Сев. Мексики до Парагвая и в Андах достигают высоты 3500 метров. По характеру это спокойные и в некотором смысле серьезные птицы. Питаются они древесными плодами своих лесов, но нередко нападают и на поля. Благодаря своему роскошному оперению, они ревностно преследуются индейцами.

Довольно распространенный вид арар— араканга (Sittace coccinea); мелкое опе­рение его пурпурово-красное, задняя часть спины, надхвостье и верхние и нижние крою­щие перья хвоста небесно-голубого цвета, ма­ховые перья цвета берлинской лазури, руле­вые— красные. Араканга водится в север­ных частях Ю. Америки.

Другой вид— арарауна (S. caerulna) окрашен на верхней части тела в небесно-голубой цвет, на нижней части — в ярко-оранжевый.

Арары — типичные птицы девственного ле­са. Раньше они водились поблизости боль­ших городов, но усиливающееся заселение страны далеко оттеснило их, и они исче­зают там, где культура истребляет перво­бытные леса. «Во время плавания по рекам, обросшим на берегах густым лесом,— говорит принц фон Вид,— вы встречаете этих гордых, красивых птиц и тотчас же узнаете их по голосу, размерам и длин­ному хвосту, когда они медленно и плавно ле­тят в далекой темно-голубой выси.

Образ их жизни в общем мало разнится от образа жизни других попугаев. В полдень они отдыхают на нижних ветвях какого-нибудь тенистого дерева; но после двухчасо­вого отдыха уже снова в деятельности. За исключением периода размножения, они ле­тают группами, отыскивая плоды различ­ных пальм. Как ни . шумны они бывают обыкновенно, но тотчас же затихают, едва спустятся на дерево, на котором заметили свои излюбленные плоды; тогда об их при­сутствии узнают лишь по падению разгры­зенной плодовой скорлупы».
 
Голос их звучит диким, почти одно­сложным криком, сходным с криком наших ворон; всего громче они кричат, когда подкравшийся охотник выстрелом испу­гает их беззаботную компанию: они подни­мают тогда крик, способный положительно оглушить. Пойманные арары уже издавна считались любимыми птицами индейцев. «Весьма приятно было видеть,— говорит Гумбольдт,— око­ло индейских хижин ручных арар, летав­ших по полям, подобно нашим голубям. В роскоши оперения эти птицы не уступают ни золотистым фазанам, ни павлинам, ни другим лесным куриным. Уже Колумб заметил, что туземцы Антильских остро­вов едят вместо кур арар и других крупных попугаев».

Держать арар в неволе не всегда безо­пасно, так как они довольно часто пускают в дело свой страшный клюв. Однако мно­гие становятся очень ручными, прекрасно отли­чают знакомых от чужих и сильно при­вязываются к своему хозяину. Арары редко выучиваются говорить так же хорошо, как другие попугаи, но не совсем лишены этой способности. «Мой арара,— пишет моему отцу Зидгоф,—обнаружил большую способ­ность говорить и это под единственным руководством моей ручной сороки, которая очень хорошо говорит. Более 4-х месяцев после прибытия ко мне он оставался совер­шенно молчаливым, если не считать его ужаснейших криков. Однажды я перенес его в другое место, где вблизи находилась клетка с неумолкаемо тараторящей сорокой. Пробыв в этом обществе около 10-ти дней, арара стал передразнивать сороку. В на­стоящее время он называет моих детей по именам и тотчас же заучивает все, что ему подскажут; он имеет лишь ту особен­ность, что говорит тогда, когда остается один».