Наперекосяк

Раньше у нас уголек выдавали «на гора»…
Много. Часто. Гордо.
Причем, благосостояние жителей шахтерских поселков-спутников Шолоховского или Синегорского, скажем так, было гораздо выше, чем у работников Белокалитвинского металлургического завода, а с колхозным крестьянством родной белокалитвинщины вообще как-то неприлично было сравнивать. Суть – хуже!
Уголек и камень в наших местах добывали еще до революции. А чего ж не добывать? Прямо на Донецком кряже «сидим и ножки свесили» - камень наружу лезет, да и уголь кое-где не так уж и глубоко угнездился.
Это я к чему все говорю? Жили – не тужили шахтеры. Передовой отряд пролетариата с великим вдохновением встретил ветер перемен, который, увы, для большинства перерос в бурю. С одной стороны, шахтеры даже помогли восходу ельцинской эпохи. Ну, и что? Отблагодарили? Конечно же! Вскоре шахты начали закрывать, этак «штабельками укладывать», как, понимаешь, нерентабельные…
И не заметили, что звоночек-то уже звякнул. Спохватились, да поздновато! Некоторые успели «хапнуть», ну, а прочие-разные – с носом остались. В смысле, с радужными надеждами на переустройство мира. И буржуины западные бросились нам помогать в переустройстве – финансы предлагать под закрытие шахт. И все с благими намерениями – шахтеров тех самых закрытых шахт трудоустроить, рабочие места понаоткрывать.
Помню, как на траншевые деньги создавали рабочие места у нас. Начали из шахтеров скороспелых фермеров взращивать – знатных поросятоводов и яйцепоставщиков. Ну, естественно, через нашу газету взялись пропагандировать опыт разведения свинства. Помню еще, как один такой шахтер-фермер в приватной беседе мне рассказывал: мол, дурдом – у меня себестоимость каждого поросенка уже с самого начала 1 миллион 200 тысяч рублей (если помните, деньги тогда такие были), а в конце откорма я этого поросенка за 900 тысяч еле продал. Нормально? Предлагал этот фермер, чтобы ему дали те деньги, которые положены, и он сам бы нашел и купил корма дешевле, оборудование. Ну, да! Размечтался!
И где эти фермеры сегодня? Главное было – отчитаться за выделенные деньги. Кто-то на этих траншах «погрел руки», только не те, для кого они были предназначены.
Кто-то из бывших шахтеров спился, кто-то на заработки подался в дальние края. И вот из зажиточных и благополучных шахтерские поселки превращаются в разгул криминальных пьяных разборок и оплот наркотико-алкогольного ренессанса. Не забуду, когда довелось показывать наши места американцам, они попросили отвезти их в шахтерский поселок (посмотреть, куда деньги МБФ уходят). Приехали в Коксовый. Лето. Жара. Полдень. Идут нам навстречу два пьяных добра-молодца, поддерживая друг друга. По пояс голые, мускулистые парни. Американцы спрашивают: «Шахтеры?!» А те глаза таращат: «Гитлер капут! Нихт капитулирен!» И побрели дальше… В смысле, шахтеры бывшие.
Был я в свое время и на открытии шахты «Садкинской». Министр угольной промышленности приезжал из Москвы. Мне удалось к нему пробиться через частокол охраны, когда они вышли после осмотра первого штрека, и взять краткое интервью. Министр сказал, что «Садкинская» - одна из самых перспективных новых шахт на юге России, и работать здесь будут свыше тысячи шахтеров – многие получат шанс трудоустройства. И так далее, и тому подобное…
Что же на самом деле? Как там о декабристах в свое время большевики устами, кажется, Герцена говорили: «Страшно далеки они от народа». Вот. Это как раз наш случай! Недавно шахтеры «Садкинской» провели забастовку. Почему забастовал нынешний коллектив в 250 человек? А потому что не была погашена задолженность по зарплате с марта прошлого года – почти 8 месяцев не получали деньги. Ну, вроде бы, за апрель-май «закрыли»...
Другая проблема - нет денег, чтобы приобрести новый комбайн. Работать хотят, а не могут! Не на чем. Вот гадают теперь: может, шахту кто купит? Кажется, обратили внимание на горести-беды шахтеров после трагедии в Новошахтинске. Но, прошли похороны, и все на тормозах спустили. Ведущие СМИ, особенно телевизионные центральные каналы, забыли эту тему.
К чему эти все размышления? За бабушек обидно, которые получают нищенскую пенсию и вынуждены собирать деньги целый год, чтобы купить уголь на зиму. С пайковым углем проблемы. Перекупщики, как правило, продают гуковский уголь: три тонны от 7,5 до 9 тысяч рублей. И каково бабулькам, которые получают пенсию аж в 1200 рубликов! Это в далекой перспективе у нас появятся богатые старики и бедные. Нынче почти все старики – бедные…
А пока те, которые живут недалеко от угольных развалин, копаются в отвалах и тачками возят глудочки домой (если, конечно, найдут). И дело не в том, что им трудно, а в том, что порой невыносимо. Опять же, на пайковый уголек Аман Тулеев умудрился из Кузбасса, извиняюсь за каламбур, «втулить» нам на Дон поставки угля, который, бабушки жалуются: горит быстро, но не жарко. Особенность вот такая угля кузбасских разрезов…
В свое время, когда у нас исправно работали шахты, как-то не очень стремились к газификации сельской местности. В Волгоградской области, к примеру, даже маленькие поселения газифицированы. У нас хватились поздновато (на уголь надеялись), и процесс этот идет не так уж и просто. Понятное дело, что сидели мы на Донецком кряже и ножки свесили: под нами уголь, под нами камень, а над нами небо – широкое, глубокое. И вот кажется мне, что придет время, и возродят затопленные шахты. У нас же как? До основанья все разрушим, а затем… Появятся богатые и бедные старики. А вот что делать нынешним, которые поголовно бедные? Дозимуют ли они до тех лучших времен? А. Александров.

Наперекосяк