Три года, как три дня...

Седовласая женщина, сидящая напротив меня, вспоминала войну. Тонким байдичком выводила на песке линии. Рассказывала, словно развязывала памятные узелки. Все, что было в мужниных письмах-треугольничках с фронта, знала почти наизусть.
Вглядывалась, перебирая старые фотографии, и слезинки-росинки играли в ее лучистых глазах.
Анастасия Ивановна Рубашкина – одна из тысяч русских вдов, познавших тяжкую ношу – ожидания без вести пропавшего мужа. Она родом из Курской области, села Красный Клин. В 30-е годы осиротевшая Настя попала в наши края. Приютили родственники в хуторе Чапаеве. Работать взяли ламповщицей на ближайшую шахту. Так, заправляя лампы керосином, давала она свет в подземелье. На их улицу вернулся из армии служивый Николай. Сразу приглядел себе в жены красивую и статную Настю. Вскоре сыграли, хоть небогатую, зато песенную казачью свадьбу. Первенца своего назвали Василием.
У Николая была заветная мечта – учиться. Любил он родную степь, поля с хлебными нивами, водил комбайн в уборочную страду. Желание знать технику лучше и привело его в Таганрог на курсы механиков. Шел 1939 год.
Анастасия Ивановна ведет рассказ дальше:
- Помню, поздней осенью 39-го провожала Николая на финскую. Правда, война была недолгой, слава Богу, он вернулся и поехал доучиваться.
События той предвоенной поры Анастасия Ивановна помнит чуть ли не по дням.
- ...26 апреля 1941 г. Коля приехал из Таганрога. Тут стали забирать на военные сборы. На боевые учения он был отправлен 19 мая.
Анастасию Ивановну не покидало чувство тревоги. В снах часто виделись сцены разлук. Все новости к ним приходили из центра хутора. Так в один июньский день на их край принесли страшную новость о начале Второй мировой.
- Что было в тот день? – спрашиваю ее.
- Кругом беда, слезы, проводы, крик и песня того времени:
«Вы злые, вы злые германцы,
Зачем объявили войну?!
Разлучили с женой молодою,
Разбили счастливую жизнь»...
Летом 1941-го в семью Рубашкиных приходили фронтовые весточки. Из них узнали, что Николай воюет связистом. Адрес у него «ОБС №140». По этому адресу Настя отправила фотокарточку полуторагодовалого сынишки. Еще написала, мол, жаль, если не будет Васюнка знать отца. На что Николай ответил: «Не бойся, Настя, что сын без меня растет. Зато он будет знать, где погиб его отец!» Солдатское письмо от первого августа первого года войны с фашистами стало последним. В нем Николай сообщал, что пришло пополнение. Встретил соседа Василия Аниканова. Благодарил за письма из дома. Настины строчки, мол, перечитывает в окопе вслух.
Потом хуторской почтальон стал проходить мимо их двора. Душу терзала неизвестность. Ждать без вести пропавшего - тяжкая ноша. Она ждала и надеялась. Спасла сына и родителей мужа, поехав в голодный военный год на Украину, чтобы выменять хоть какие-то продукты.
Ударом стало для Анастасии извещение, где подтверждалось: «...красноармеец Рубашкин Николай Тимофеевич 1913 года рождения пропал без вести». Может, ошибка? – думалось ей. Всякое бывает на войне. Так в 21 год Анастасию назвали вдовой.
Анастасия Ивановна продолжала: «В одном письме Коля успокаивал меня, что мало были вместе. В прожитые три года были встречи да разлуки. Но пролетели они, как три счастливые дня.
И сейчас муж видится ей молодым и сильным. Не может забыть картину:
- Зашла в дом, а Николай в зале бреется у зеркала. На пороге застыла и гляжу на него. Вдруг птичка в окно ударилась, да не раз. Весть что ли принесла? Война забрала его, только светлая память осталась...
В мирное время Анастасия Ивановна трудилась на шахте. Вагонетки катала. Была на погрузке, откатке, подъеме. Вернувшийся сосед-фронтовик рассказал, как погиб связист Николай Рубашкин в окружении под Киевом.
9-е Мая для солдатской вдовы – день воспоминаний. Пролетели годы. Замуж больше не вышла. Каждый прожитый день посвящала сыну. На век сохранила верность мужу, отцу, солдату. М. АБРАМОВА

Три года, как три дня...