Вадим Кожевников. Рассказ о войне "Пятый номер"

Кожевников. Рассказ о войне

 - Все люди как люди: воюют, в атаки ходят, фашиста от всей души самостоятельно бьют, только я один какой-то неопределенный товарищ.

Первый номер, недавно назначенный первым номером и поэтому еще очень гордый, принимая патроны от ротного подносчика боеприпасов Степана Сидоренко, так ответил на его жалобу:

- В армии все должности почетны, Но, во-первых, у каждого человека есть к чему-нибудь способность, и он должен ей соответствовать. Во-вторых, всего можно достигнуть. У меня, например, высшее стрелковое образование. Любой расчет в уме без линейки произвожу. И мой номер первый. А ты вроде как пятый.

Сидоренко, собирая стреляные гильзы в мешок, печально огрызнулся:

- Хоть и пятый, но без меня вам не обойтись.

Заложив ленту, первый номер дал противнику франтоватую очередь. Два патрона - интервал, два патрона интервал. Потом, оглянувшись через плечо, степенно заметил:

- Человек ты необходимый!

Сидоренко вздохнул, взвалил себе на плечи мешок и пополз обратно.

Земля покрыта снегом, сучим, чистым, почти голубым.

Сидоренко легко скользит по пушистому покрову, а когда впереди него снег взметается серебристой пылью от пулеметной очереди, он сползает в выбоину или прячется за бугорок и ждет, высматривая, в какое место ляжет новая трасса.

Он уже давно привык к тому, что немецкие снайперы охотятся за ним. Научился обманывать их, научился точно предугадывать огневой маневр врага, он знал, где нужно проползти, как говорится, почти копая носом землю, или быстро перебежать, согнувшись в три погибели. Весь маршрут свой он изучил так, как иной человек не знает своей улицы. В особенно гибельных и опасных местах он готовил себе ночью ямки, чтобы можно было передохнуть.

Сидоренко считали хорошим подносчиком боеприпасов, и пулеметчики, которых он обслуживал, были всегда уверены, что Сидоренко никогда не подведет и, как бы сильно ни простреливалась местность, доставит боеприпасы вовремя.

Но Сидоренко было двадцать лет. У него было толстое доброе лицо и горячее сердце. Каждый раз, жалуясь на свою судьбу, он невольно навлекал на себя веселые насмешки приятелей. И те трунили над ним, называли его «пятым номером», хотя каждый отлично знал, что Сидоренко бесстрашный человек и замечательный подносчик.

И пункте боепитания, выдавая ящик патронов, сержант сказал однажды Сидоренко:

- Ты бы, Степа, попросил командира, чтобы он тебе пар, черепах из Москвы выписал,-в гужевой упряжке боеприпасы возить, вроде танкеток на малом ходу. Только вот погонять  нечем. А так подходящее животное вполне.

Сидоренко сердито ответил:

- А ты бы, Владимиров, хоть бы фартук на себя надел А то товар отпускаешь, а виду настоящего нет. И вывеску закажи.

Сержант побагровел и не нашелся, что ответить.

Ползти обратно Сидоренко пришлось труднее: фашисты от крыли сильный минометный огонь.

Сидоренко метался от воронки к воронке. Прижавшись к еще теплой после разрыва земле, он намечал себе ближайший пункт для перебежки. Поправив на спине ремни, поддерживающие ящик с патронами, он снова на четвереньках бросался вперед.

В интервалы между минометными разрывами по нему сухо били из автоматов снайперы. Пуля разрезала ремень, и Сидоренко полз теперь, толкая ящик впереди себя.

Случилось так, что пулеметчики были вынуждены перенести огневую позицию, а фашисты выбросили вперед автоматчиков для уничтожения огневых точек. Сидоренко, не зная этого, пробирался к пустому месту, куда навстречу ему ползли и вражеские автоматчики.

Когда первый номер заметил черную точку на снегу, он догадался, что иго Сидоренко, а увидев приближающуюся навстречу подносчику цепочку автоматчиков, понял, что подносчик обречен.

Открыв флатовый огонь, первый номер приказал второму номеру сообщить отделенному о бедственном положении Сидоренко.

Отделенный командир сказал командиру взвода, что потерять такого драгоценного человека, как Сидоренко, невозможно, и получил разрешение атаковать отряд автоматчиков.

Автоматчики, увидев красноармейцев, бегущих на них, запросили огневой поддержки. Застучали немецкие станковые пулеметы.

Командир взвода запросил командира роты. Рассказав об-егаповку, он заявил, что оставлять на погибель лучшего подносчика невозможно. Ротные минометчики, выдвинувшись вперед, открыли огонь по немецким пулеметам. Заговорили немецкие минометы. Командир роты запросил командира батальона, и артиллеристы открыли огонь по немецким батареям.

Воздух гудел. Черная земля и желтые перья щепок от разбитых вражеских блиндажей вздымались в небо.

Наши поднялись и перешли в атаку.

К вечеру бой стих.

Часть, заняв новый рубеж, наскоро чинила разбитые немецкие укрепления, устанавливала орудия.

На рассвете в блиндаж майора позвонил командир полка. Поздравив с хорошо проведенным боем, он спросил, удалось ли выручить подносчика боеприпасов Сидоренко. Майор запросил об этом командира роты. Командир роты вызвал командира взвода. Взводный послал связного к отделенному. Отделенный сказал, что сейчас выяснит, и пошел к бойцам.

И он нашел Сидоренко. Сидоренко сидел в окопе рядом с первым номером, недавно назначенным первым номером и еще гордым поэтому, и сердито говорил ему:

- Как ты мог сомневаться и Плюшкина из себя строить, когда тебе по фашисту нужно было хлестать и хлестать? Если бы тебе кто другой боеприпасы носил, тогда сомневайся, экономь. Адрес переменили - ну так что ж! На снегу написано колесами, куда отошли. Что я, безглазый, что ли? Нашел же сразу.

- А автоматчики?!

- Ну так что ж!-сказал Сидоренко раздраженно.- Я на этой местности как у себя дома или в тире. Им прятаться некуда. Мне же пострелять - удовольствие. К кой раз пришлось повоевать по-человечески! А то все на брюхе и на брюхе.

- Ну как, все в порядке, товарищ Сидоренко? - спросил отделенный командир.

- Так точно,- вытягиваясь, отрапортовал Сидоренко. Потом извиняющимся топом добавил: - А что касается моей задержки в связи с фашистами, гак я пострелял самую малость, чтобы освежиться. Но перебоев в снабжении не было. Товарищ первый номер может подтвердить.

Через пять минут командиру полка было доложено, что подносчик боеприпасов Степан Сидоренко цел и невредим.

- Очень хорошо,-сказал командир полка.-Бойцов нужно беречь.