Владимир Ставский. Рассказы о героях. Летчик-истребитель Константин Коккинаки
Ставский. Рассказы о героях
Среднего роста, широкоплечий, он и на земле движется стремительно, бурно, потряхивая рыжеватыми курчавыми волосами и посмеиваясь. Там, где он появляется, кипит веселая деятельность, звучит жизнерадостный смех, сверкают улыбки. А в глазах у него самого плещет, играя, озорная золеная вода, словно следы родного Черного моря и ставшего ему родным воздушного океана.
Советская страна знает Героя Советского Союза Владимира Коккинаки, славного летчика-испытателя. Оказывается, за широкими плечами брата поднялся, вырос и возмужал - так растет и тянется на простор молодой и крепкий дубок! - младший брат Константин Коккинаки.
Ему тридцать один год. Чудесное здоровье. Неиссякаемая бодрость. Детство в городе Новороссийске с его чудесной бухтой, Мархотхским хребтом, дикими натисками норд-оста и ослепительными летними днями. Пять лет увлекательной тяжелой матросской жизни на кораблях Черного моря. С девятнадцати лет в авиации по путевке Осоавиахима. По всему складу характера он борец, напористый и страстный. И думается, что иначе и не могло быть: да, он должен быть летчиком-испытателем, летчиком-истребителем.
Уже многие десятки боев с фашистскими налетчиками проведены капитаном Константином Коккинаки. За дни войны его группа уничтожила тридцать девять немецких самолетов; он сам сбил три вражеские машины и еще четыре уничтожил в содружестве с товарищами. И о враге у него сложилось свое твердое мнение: основы их тактики - семеро на одного и неожиданность. Так и смотри, чтобы тебя не подловили. А кроме того, они же нахалы! Ух какие нахалы! И не очень храбрые. Однако противник серьезный!
Патрулируя однажды со звеном над нашими войсками, Коккинаки заметил два фашистских самолета, сбрасывающих бомбы на пехоту. Капитан ринулся в атаку. Немецкий стрелок-радист успел выпустить по самолету Коккинаки только одну очередь. Капитан Коккинаки убил его, потом спокойно и деловито перенес, огонь. Мощными очередями разбил правый мотор бомбардировщика. С удовлетворением и злорадством он увидел, как задымил мотор. Фашист, панически сбросив бомбы, на полном газу с принижением метнулся к линии фронта.
Капитан оглядел небо - его товарищи преследовали второго фашиста. Немецких истребителей поблизости не было. Коккинаки целиком занялся «своим объектом». Метким огнем он разбил второй мотор. Бомбардировщик все снижался, и пламя охватило его от плоскостей до конца фюзеляжа.
«Значит, есть где прикурить!» - озорно подумал капитан. Острая радость блеснула в его зеленых глазах.
Капитан Коккинаки повернул обратно, к родному аэродрому.
Возвращение домой... Это очень ответственное дело. Тут надо быть всегда начеку, опасаться внезапной и коварной атаки вражеских истребителей. Зорко следя за воздухом, Коккинаки заметил, что далеко впереди ему перерезают путь два фашистских истребителя. Он примял решение: «Не уходить, с двумя можно драться!»
Он кинулся за левым, тот мгновенно юркнул в облака. Еще немного, и враг уйдет. Капитан мгновенно заставил свою боевую машину отдать всю ее мощь, всю ее скорость. Зайдя чуть сбоку, он дал очередь. Фашистский истребитель вспыхнул, словно это была горсть пороху... Другого истребителя как и не было.
День 24 июля памятен Коккинаки на всю жизнь. Со своим звеном капитан возвращался после боевой операции. За линией фронта, в тылу врага, он сбил «Юнкерс-87». Тот загорелся с первой очереди.
- Легкая добыча! - презрительно усмехнулся Коккинаки.
Солнце клонилось к горизонту. И вот по пути домой из-за облаков напали на капитана фашистские истребители. Один сразу зашел в хвост. Но фюзеляжу застучали пули. Искусно маневрируя, капитан выводил себя из-под огня. Но позиция у врага была слишком выгодная. Капитан почувствовал, что управление его самолета отказывает. В этот миг фашистский летчик ударил очередью по бензиновому баку. Вспыхнуло пламя...
«Скучать поздно!» - почему-то подумалось капитану. Отстегнув ремни, он со всей силой нажал на педаль руля поворота. Машина рванулась в сторону, сильно клюнула, и его выбросило из кабины. Не раскрыв парашюта, капитан камнем падал вниз; его начало штопорить. Он выбросил в сторону руку и вывел тело из штопора. Затем раскрыл парашют.
Поздно вечером Коккинаки добрался до своего аэродрома. Он подошел к летчикам. Их радость, мужественные и ласковые слова глубоко тронули капитана.
- Ничего, мальчики, ничего! - говорил он, а самого подмывало невыразимо прекрасное чувство суровой и сердечной дружбы.
Капитан Коккинаки рассказывал боевым друзьям о происшедшем, разбирал по косточкам последний свой бой. Он строго сказал о том, что врагу надо противопоставить большевистскую бдительность, всегда замечать противника прежде, чем тот откроет огонь. Капитан говорил друзьям о боевой дружбе, и перед взором его стояла белокурая головка, синие большие глаза мальчика-колхозника.
Мальчик встретил его после приземления, с подозрением поглядывая на парашют, допросил и, обрадованный встречей с советским летчиком, показал ему дорогу. И, как часто бывает, этот, казалось бы, не такой уж значительный факт вызвал в капитане новый прилив чувства любви к Родине, к своему народу.
Над лесочком поднялся туман. Пала прохладная роса на траву. Около боевых самолетов хлопотали самоотверженные верные друзья-летчики - оружейники, мотористы, техники и инженеры. Гудели моторы, и трещали контрольные очереди пулеметов, и трассирующие пули зелеными звездами летели и таяли во тьме.
Выруливали на старт тяжелые корабли - на ночную бомбежку тылов врага. На одном внутри зажглись на мгновение огни. Капитану вдруг вспомнился юг, море, волнистый след за кормой корабля и залитая огнями далекая Ривьера, Сочи...
Вспыхнули и погасли огни на бомбардировщике. Летчики увидели над горизонтом тревожные взмахи голубых лучей прожекторов.
- На Москву опять ползут, проклятые! - с ненавистью сказал один из летчиков.
Нарастал, приближаясь, перемежающийся воющий гул немецких бомбардировщиков.
- Утро бы скорее! Ох и бить буду! - сказал Коккинаки. А теперь спать, мальчики!
Утром капитан вновь повел свои истребители над линией фронта прикрывать наши войска, искать и жечь фашистские самолеты.
Летчиков не слышно. Капитан Коккинаки пристально следит за небом. Издали нарастает шум моторов. Капитан Коккинаки - на своем наблюдательном пункте. Загорелое лицо его перекипает волнением. Все ли возвращаются домой?
Все! торжествуя и ликуя, восклицает капитан. Он встречает летчиков, выслушивает их, осматривает самолеты. Он рассказывает летчикам, из какого положения враг вел огонь, пробоины в самолете рисуют ему полную картину боя. И туг же быстро, энергично показывает он ладонями протянутых рук, как надо было маневрировать, чтобы не подставить себя под фашистскую очередь. Он расспрашивает, как работала материальная часть, какой был в воздухе режим работы мотора, каковы температура масла, расход горючего. И тут же оценивает работу, дает советы - боевой командир, сердечный товарищ, задушевный советский человек.
Провожая взглядом стремительную и сильную фигуру капитана, летчики одобрительно говорят:
- Наш капитан, наш командир!
