А. Недогонов: весна на старой границе
Александру Лильеру
В лицо солдату дул низовый,
взор промывала темнота,
и горизонт
на бирюзовый
и розовый менял цвета.
Передрассветный час атаки.
Почти у самого плеча звезда мигала,
как во мраке недогоревшая свеча.
И в сумраке, не огибая готовой зареветь земли,
метели клином вышибая, на Каму плыли журавли.
Сейчас рассвет на Каме перист,
лучист и чист реки поток, в ее низовьях —
щучий нерест, в лесах — тетеревиный ток.
Солдат изведал пулевые, веселым сердцем рисковал,
тоски не знал, а тут впервые, как девочка, затосковал.
Ему б вослед за журавлями — но только так, чтобы успеть,
шумя упругими крылами, к началу боя прилететь...
Ни, шикнуть тут, чтоб отделенье и не могло подозревать,
что до начала наступленья солдат
успел одно мгновенье на милой Каме побывать...
Вдруг — словно лезвие кинжала:
вдоль задремавшего ствола мышь полевая пробежала,
потом в рукав переползла.
Потом... свистка оповещенье.
Потом ударил с двух сторон уральский бог землетрясенья —
стальных кровей дивизион!
Взглянул солдат вокруг окопа:
в траве земля,
в дыму трава.
Пред гребнем бруствера—
Европа,
за гранью траверса — Москва!
1944
