А. Чаковский. В критические дни. Рассказ о ВОВ
Чаковский. В критические дни
С того момента, как командующий 42-й армией Федюнинский доложил Жукову, что немцы начали артподготовку в районе Пулковских высот, командующий фронтом не отходил от телефонов.
Минут через двадцать к нему зашел Жданов.
- Георгий Константинович,- сказал он,- вы, конечно, знаете, что противник снова обстреливает Пулковскую?
- Да.
- Сорок вторая просила штаб Балтфлота сосредоточить огонь Кронштадта на подступах к высоте.
Жуков кивнул.
- Но им ответили,- продолжал Жданов,- что вы приказали произвести все расчеты для ведения огня по району Финского Койрова. Словом, моряки утверждают, что им приказано держать
на прицеле именно этот район и по другим объектам пока не стрелять.
- Не знаю, кто именно вам пожаловался,- хмуро сказал Жуков,- но все действительно обстоит так, как вы сказали. В Кронштадте создалось трудное положение, немцы ведут бомбежку кораблей. Трибуц сообщает, что в налетах участвует до двухсот семидесяти самолетов. В этих условиях единственная задача, которую я мог поставить перед моряками, - это по первому требованию обеспечить массированный огонь по Финскому Койрову. Учтите и другое: запас тяжелых артиллерийских снарядов в Кронштадте не беспределен.
Жданов опустился в кожаное кресло у стола, за которым сидел Жуков, побарабанил пальцами по массивному подлокотнику.
- Георгий Константинович, вы по-прежнему придерживаетесь своей гипотезы? - спросил он.
- Да,- сухо ответил Жуков.- Впрочем, теперь ждать уже недолго. Ближайшее будущее покажет.
- Но оно может решить и судьбу Ленинграда,- тихо проговорил Жданов.
- Из Ленинграда мы, пока живы, не уйдем. А убьют, так и уходить не придется,- со злой усмешкой сказал Жуков.
- Но если враг захватит Пулковскую...
- Андрей Александрович,- прервал его командующий,- Пулковскую высоту обороняют сейчас дивизия народного ополчения, морская бригада и часть сил дивизии НКВД. На этом рубеже сосредоточен огонь нашей полевой и железнодорожной артиллерии. Большего дать не можем. Впрочем... я слежу за обстановкой.
- Хорошо.- Жданов встал. - Тогда я пойду. Сейчас должен приехать Козин с Кировского. В случае чего, буду у себя.
Жуков остался один. Он посмотрел на часы, нажал кнопку звонка и, едва порученец появился в дверях, приказал:
- Федюнинского! - Услышав в трубке голос командующего 42-й, Жуков отрывисто проговорил: - Обстановку!
По характерным звукам в трубке он понял, что обстрел Пулковской высоты продолжается, и, когда Федюнинский начал докладывать, что немцы вот уже тридцать минут ведут ураганный огонь, прервал его на полуслове:
- Не глухой, слышу, как по тебе барабанят. В дальнейшем докладывай обстановку каждые полчаса.
- Товарищ командующий,- поспешно заговорил Федюнинский, боясь, что Жуков положит трубку,- имею просьбу. Я звонил адмиралу Грену и просил огонька морской артиллерии. Но связь очень плохо работает. Кроме того, Грен вообще неважно слышит. Я вас прошу...
- Не хитри,- остановил его Жуков.- Грен тут ни при чем. Ты ведь уже жаловался на меня Жданову?.. Нет, говоришь? Ну, значит, это член Военного совета у тебя больно прыткий. Так вот:
огонь из Кронштадта получишь своевременно и в нужном месте. Пока обходись своими силами. И каждые полчаса на провод, понял?
Повесив трубку, Жуков чуть усмехнулся - вспомнил ходивший в военных кругах анекдот о Грене, заслуженном морском артиллеристе, страдавшем недостатком слуха. Якобы на одном из совещаний по военно-морским вопросам Сталин обратил внимание на безучастно сидевшего морского командира и спросил наркома Кузнецова, кто это такой. Кузнецов дал Грену блестящую аттестацию. Сталин заметил вполголоса: «Тогда ему следует присвоить более высокое звание...» Сидевший в отдалении Грен немедленно вскочил и громко произнес: «Служу Советскому Союзу!..»
Всплывший в памяти анекдот на какое-то мгновение вернул Жукова назад, в мирное время... Однако в следующую секунду он снова был в настоящем.
«Что означает этот артобстрел? - уже в который раз за последние полчаса спрашивал себя Жуков.- Что это, подготовка к ставшей уже традиционной лобовой атаке высоты или отвлекающий маневр?»
Жуков по-прежнему был убежден, что фон Лееб попытается обойти высоту, и отдал на этот случай необходимые распоряжения. Кронштадтская артиллерия ждала команды, чтобы открыть огонь по району Финского Койрова, летчики-штурмовики готовы были вылететь в тот же район.
Но немцы меж тем продолжали ожесточенный обстрел Пулковской высоты и, казалось, даже не помышляли об ее обходе.
«Может быть, я не прав? - с тревогой думал Жуков.- Может быть, немцы по-прежнему будут ломиться напролом? Нет. Сколько можно повторять бесплодные попытки! Фон Лееба поджимает время. Он в цейтноте!»
Вошедший порученец доложил, что генерал Федюнинский просит командующего к телефону. Мельком взглянув на часы и отметив, что с момента их последнего разговора прошло менее получаса, Жуков схватил трубку.
Федюнинский докладывал, что пять минут назад обстрел закончился и вражеская пехота поднялась в атаку. Активности противника на фланге не наблюдается.
- Ладно, отбивай атаку! - приказал Жуков и повесил трубку. «Черт побери! - сжимая кулаки, мысленно произнес он.- Неужели фон Лееб настолько туп, что в состоянии действовать только тараном? Неужели ему не приходит в голову возможность маневра?.. Нет, нет,- ответил он себе.- Гитлер не разрешит Леебу столько времени топтаться на месте! Фельдмаршал должен что-то предпринять!»
Бой за Цулковскую высоту подходил к концу, когда Федюнин-скому позвонил командир дивизии народного ополчения генерал-майор Зайцев и доложил, что противник сосредоточивает огонь по его правому флангу.
