А. Чаковский. В критические дни
В критические дни
Вскоре после того, как противник начал массированный обстрел и бомбардировку города, Жуков и Жданов направились в смольнинское бомбоубежище, служившее во время бомбежек, по существу, командным пунктом фронта.
Жданов заметно нервничал: сильный обстрел срывал его планы - он собирался поехать на Кировский завод, побывать в цехах, побеседовать с рабочими, проверить ход строительства оборонительных сооружений.
Во все трудные периоды жизни Ленинграда руководители партийной организации города опирались в первую очередь на коммунистов-кировцев. История этого завода была тесно связана с первыми российскими рабочими забастовками и стачками, с деятельностью Ленина в Петербурге, с революцией 1905 года, со взятием Зимнего, с разгромом Юденича и других белогвардейских генералов, с периодом восстановления страны после разрухи гражданской войны, с борьбой против зиновьевской и троцкистской оппозиций, с первыми пятилетками...
Последний раз Жданов был на заводе месяц назад. И теперь, когда враг находился в четырех километрах от Кировского, он решил снова поехать туда, чтобы лично оценить создавшееся положение.
Однако Жуков решительно воспротивился этому: ехать под таким огнем было слишком рискованно. И кроме того, командующему, который старался разгадать, что означает этот массированный налет на город, не кроются ли за ним какие-то новые намерения противника, хотелось, чтобы Жданов находился здесь, рядом с ним, на КП фронта.
Спустившись вниз, они прошли в кабинет Жукова. Командующий сел за стол, Жданов стал вышагивать взад и вперед по маленькой комнате.
- Налета такой силы еще не было... Немцы что-то замышляют, Георгий Константинович,- произнес он встревоженно. Жуков промолчал, хотя думал о том же.
На столе перед ним лежала карта Ленинградской области с отмеченными на ней позициями советских и вражеских войск. Жуков не отрывал от нее взгляда.
Жданов подошел к висевшей на стене карте Советского Союза, посмотрел на ломаную линию фронта, точно заново изучая ее, потом сел у стола рядом с Жуковым.
Командующий не подавал вида, что замечает волнение Жданова. Однако снял трубку одного из телефонов:
- Жуков. Доложите обстановку.
Жданов, сидевший рядом, хорошо слышал голос, раздавшийся в трубке: налет сильнее всех предыдущих, немцы ведут беглый артиллерийский огонь, перенося его с одного района на другой, стремясь создать впечатление, что весь город обстреливается одновременно. В воздухе находится до сорока вражеских самолетов.
- Ясно...- не дослушав, сказал Жуков и снял трубку аппарата прямой связи с КП Балтфлота: - Трибуца. Говорит Жуков.
Через несколько мгновений раздался голос адмирала.
- Жуков говорит,- повторил командующий.- Хочу знать, в состоянии ли наконец Кронштадт и вся артиллерия флота подавить огонь этих хулиганов?
Адмирал доложил, что артиллерия - и береговая и корабельная - ведет непрерывный огонь по батареям, обстреливающим город, но вражеские самолеты бомбят и корабли. Приходится отбиваться и от них.
А вы что же, думали, что фрицы дадут вам стрелять, как па полигоне? - резко сказал Жуков.- Сосредоточьте больше огня на районах Вороньей горы и Отрадного, там тяжелые батареи противника. Даю полчаса, чтобы заткнуть им глотку! Он положил трубку.
Может быть, позвонить Новикову? - сказал Жданов. Нет необходимости, - пожал плечами Жуков.- Все истребители уже подняты в воздух. Авиация делает все, что в ее силах. И Трибуцу ни к чему было звонить. Он без нас знает, как вести огонь и по каким районам. Позвонил только, чтобы успокоить вас.
- Значит, нам остается ничего не делать и просто ждать? - раздраженно спросил Жданов.
- Андрей Александрович! - ответил Жуков.- Мы с вами не в состоянии сейчас изменить что-либо там, наверху. Все, абсолютно все, вплоть до рабочих на заводах, делают то, что им надлежит делать. Понукать их бессмысленно. Метаться под огнем с места на место - тоже. Мы не должны покидать командного пункта.
Жданов и сам был сторонником централизованного управления и не особенно одобрял, например, привычку Ворошилова то и дело самому выезжать в части. Он понимал, что Жуков прав.
Однако сознание того, что в эти минуты наверху с грохотом обваливаются дома, погребая под развалинами сотни людей, не давало Жданову покоя.
- Согласен с вами, Георгий Константинович,- уже более мягко сказал он.- Командный пункт есть командный пункт. И все же я хочу знать, что вы собираетесь предпринять?
- Сидеть и думать,- коротко ответил Жуков.
Жданов чиркнул спичкой, закурил и вопросительно поглядел на него.
Командующий откинулся на спинку кресла и, не глядя на Жданова, будто обращаясь к самому себе, медленно произнес:
- Что же все-таки это означает?
- Вы о чем? - настороженно спросил Жданов.
- Все о том же, Андрей Александрович, все о том же. Хочу понять: что именно замышляют немцы?
- Штурмовать город! Ворваться на улицы! Вот чего они хотят! - нервно ответил Жданов.- А мы сидим здесь и...
- Андрей Александрович! - перебил его Жуков.- То, что немцы хотят ворваться в город, это элементарно. Но какими силами? Откуда? Вот что мы должны понять. Именно мы с вами! Мы обязаны разгадать конкретные намерения противника. Все люди там, наверху, делают свое дело. А наш с вами долг заключается сейчас в том, чтобы проникнуть в планы противника.
- Георгий Константинович,- проговорил Жданов,- может быть, еще раз справиться в штабе, каково положение? Мы можем упустить драгоценное время.
