Светлая тайна «Царевны-лебедя» Михаила Врубеля
Куда я возношусь из тесноты земной,
Где ждет меня тобой настроенная лира,
Где ждут меня мечты, согретые тобой...»
Как многие творческие люди, художник Михаил Врубель черпал наиболее яркие эстетические впечатления в музыке. Его сестра вспоминала, как в детстве он мог часами стоять «прикованным» к роялю, слушая игру. Музыка определила многие темы его работ, с нею связана личная жизнь художника.
На одном из оперных спектаклей Михаил Врубель влюбился в голос певицы, почти не видя её саму, скрытую полумраком сцены. Это была артистка Частной оперы Надежда Ивановна Забела, ставшая в 1896 г. женой художника и его любимой моделью.
Надежда Ивановна рассказывала, что оперу «Садко», где она пела партию Волховы, Врубель слушал не менее девяноста раз, и когда она спрашивала, не надоело ли ему, художник отвечал: «Я каждый раз нахожу в ней новую прелесть, вижу какие-то фантастические тона». «Врубель создал свою симфонию лиловых, звучно синих и темно-красных тонов,- писал А.Бенуа.
В роли Волховы запечатлена Забела-Врубель, волшебный облик Леля, Купавы, Весны, царя Берендея, Садко, играющего на гуслях, воплощены в текучих формах керамики. Но, пожалуй, самым необычным и притягательным женским образом, созданным Врубелем, является «Царевна-Лебедь». Образ этот навеян оперой Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане», где Забела исполняла роль царевны. Хотя работа Врубеля не является портретом певицы, современники угадывали в ней черты Надежды Ивановны. В сгущающихся сумерках с багряной полосой заката царевна уплывает во тьму, и только последний раз обернулась, чтобы сделать прощальный взмах крыльями.
Эта птица с женским ликом едва ли станет послушной женой Гвидона, и благополучия не обещает её печальный взгляд. В этой работе художника есть что-то таинственное и тревожное - недаром «Царевна-Лебедь» была любимой картиной Александра Блока. Картины, акварели Врубеля, сверкающие как драгоценные камни, вновь и вновь притягивают взгляды. Более ста лет прошло со времени создания большинства картин художника, но и по сей день существует «феномен Врубеля», какая-то притягательная тайна во всем, к чему прикасалась его гениальная кисть. Едва ли эта тайна когда-нибудь будет раскрыта.
Н. Бердышева, С. СМирнофф