Последние новости
19 июн 2021, 22:57
Представитель политического блока экс-президента Армении Сержа Саргсяна "Честь имею" Сос...
Поиск

11 фев 2021, 10:23
Выпуск информационной программы Белокалитвинская Панорама от 11 февраля 2021 года...
09 фев 2021, 10:18
Выпуск информационной программы Белокалитвинская Панорама от 9 февраля 2021 года...
04 фев 2021, 10:11
Выпуск информационной программы Белокалитвинская Панорама от 4 февраля 2021 года...
02 фев 2021, 10:04
Выпуск информационной программы Белокалитвинская Панорама от 2 февраля 2021 года...
Главная » Библиотека » Сочинения » Русская литература 19 века » Сочинение"«Разумное и нравственное всегда совпадают». Л.Н. Толстой. (По одному из произведений русской драматургии. — А.П. Чехов. «Дядя Ваня»)"

Сочинение"«Разумное и нравственное всегда совпадают». Л.Н. Толстой. (По одному из произведений русской драматургии. — А.П. Чехов. «Дядя Ваня»)"

Сочинение"«Разумное и нравственное всегда совпадают». Л.Н. Толстой. (По одному из произведений русской драматургии. — А.П. Чехов. «Дядя Ваня»)"Что-то есть в человеке такое, что не дает ему только есть, пить, наслаждаться. Трепещет в нем искра Божья — желание творчества, созидания. Разумно прожить свою жизнь — это значит раскрыть собственный потенциал, воплотить мысленные образы в материю. Не обязательно это будет живопись или музыка, но даже умение лю­бить людей — это настоящее творчество. Вот таких людей Чехов, да, впрочем, не Чехов, а сама жизнь отправила прозябать в глушь, в деревню. Чехов только наблюдал за ними, причем весьма талантли­во. Многие современники писали потом, что узнают в пьесе своих знакомых. Конечно, Чехов не копировал в точности, но многие чер­ты и повадки подмечал в людях, используя самое яркое в своих произведениях.
 
[sms]Жизнь в деревне протекала в то время однообразно: от обеда к чаю, от прогулки к чтению. Дни тянулись бесконечно и скучно. Но живые люди не могут, подобно заброшенной мебели, покорно по­крываться пылью из года в год, чтобы при этом на душе у них было безмятежно. Романтик Войницкий Иван Петрович и дочь его сестры Соня отдают свою жизнь выдуманному идеалу — величию гения про­фессора Серебрякова. Дядя Ваня, безумно любя свою сестру, отка­зался от наследства в ее пользу и всю жизнь работал на ее мужа, не задумываясь о себе. Ради того, чтобы бездарность — Серебряков мог безбедно жить в столице, писать никчемные статьи, они работа­ли на него в деревне, в имении, высылая «светиле» все деньги. Алек­сандр Владимирович Серебряков, очень выгодно прикрываясь име­нем творческого человека, обманывая и свою совесть, «ничего не понимал в практической жизни» и поэтому преспокойно существо­вал за чужой счет. Дядя Ваня и Соня делали это беззаветно. Гордясь своим родственником, они перечитывали журналы с его статьями, не задумываясь о своей жизни, проживая ее в глуши, полностью пре­давшись работе на «гения». Потребовалось долгих двадцать пять лет, чтобы Войницкий разглядел в своем идоле пустышку.
 
Но за все эти годы, казалось бы, напрасно прожитой жизни дядя Ваня, Соня, их старая няня Марина остаются чистыми, нравственны­ми людьми. Конечно, деревенская размеренная жизнь приглушила их чувства, мечты, но в отличие от профессора, взявшего от жизни все, но растратившего свои душевные качества, они сумели сохра­нить искренность и доброту. Такие качества ценнее многих земных благ. В мире, где каждый стремится отхватить кусок пожирнее, тихо живут такие вот наивные светлые души.
 
Так же проживает свою жизнь в деревне Михаил Львович Астров, талантливый врач. Он занимается науками, делает операции боль­ным, ради интереса составляет картограмму уезда, и вообще это образованный человек, но за десять лет и он обрастает деревенской скукой: «Да и сама по себе жизнь скучна, глупа, грязна... Затягивает эта жизнь. Кругом тебя одни чудаки; а поживешь с ними года два-три и мало-помалу сам, незаметно для себя, становишься чудаком. ...Поглупеть-то я еще не поглупел, ...но чувства как-то притупились. Ничего я не хочу, ничего мне не нужно, никого я не люблю». С его умом можно было бы заиметь высокий чин, действительно оправды­вая его, прославиться. А он живет в деревне, потому что его мало интересует карьера, почести. А может, потому что лень ему думать об этом. Зато Серебряков не поленился и не постеснялся устроить собственную жизнь, пользуясь добротой своих родных.
 
Профессор Серебряков и его новая молодая жена, приехав в имение, всколыхнули спокойный быт деревни. Раньше, приглушив свои чувства каждодневной работой, устоявшимся распорядком, оби­татели имения смирялись со своей жизнью. Но профессор завел новые порядки, вставал когда хотел, капризничал, требовал, чтобы чай по­давали ему в кабинет и чтобы все чувствовали себя осчастливленны­ми его присутствием.
 
Жена профессора, молодая роскошная женщина двадцати семи лет, конечно, не могла не вскружить голову до сих пор не растратив­шему свою нежность Ивану Петровичу. Впервые за прожитые годы он поднял голову от своей рутины и огляделся вокруг. Жизнь про­шла мимо, но вот перед ним вполне реальное существо, которое могло бы составить его счастье. Дядя Ваня трогательно представля­ет себе несбыточное счастье: «Теперь мы оба прогнулись бы от гро­зы; она испугалась бы грома, г я держал бы ее в своих объятиях и шептал: «Не бойся, я здесь». Но сама Елена Андреевна, поначалу любившая своего мужа, теперь без радости и давно уже без любви состоит при этом пожилом ворчливом человеке, сама не зная, зачем живет. Скука захватила и ее. Серебрякова достаточно порядочна, чтобы не изменять старому мужу, но жизнь ее абсолютно бесцельна, чтобы скучать. Воздыхания Винницкого не развлекают ее, но вне­запно разгоревшийся к ней интерес Астрова все-1аки пробуждает забытые чувства. Елена Акдрееана рассуждает о Соне, давно влюб­ленной в доктора, но замечает и свое волнение: <-Я понимаю эту бедную девочку. Среди отчаянной скуки, когда вместо людей кру­том бродят какие-то серые пятна, слышатся одни пошлости, когда только и знают, что едят, пьют, спят, иногда приезжает он, не похо­жий на других, красивый, интересный, увлекательный, точно среди потемок восходит месяц ясный... Поддаться обаянию такого челове­ка, забыться...» Но и это лишь мечты. Как только разыгрывается драма, Елена Андреевна, воспользовавшись оказией, бежит от изме­ны, от порыва чувств в свою тихую, унылую жизнь.
 
Кульминация пьесы начинается с «невинного» предложения Се­ребрякова, которое он пересыпает остротами, ссылками на свое не­знание практической жизни, продать имение. Это предложение ста­новится той самой последней каплей, которая взрывает терпение дяди Вани. Уже не оглядываясь ни на что, он вываливает всю правду на голову профессора, который никогда не признавался себе в ней. Все знают эту правду, За исключением бывшей тещи профессора Марии Васильевны, которая продолжает свято верить в гений Александра. Она на французский манер называет сына Ивана — Жаном, и читает весь новейший вздор, печатающийся в журналах. Все пытаются сдер­жать Ивана Петровича, Серебряков изображает из себя жертву. Соня, не удержавшись, тоже восклицает: «Надо быты милосердным, папа! Я и дядя Ваня так несчастны!..» Войницкий в запале хватается за револьвер, поднимает суматоху, но и это все пустое. Гости уезжают, и все в доме становится по-прежнему. Это чудовищное спокойствие и простота содержат в себе страшный, душераздирающий крик, ко­торый никто и никогда не услышит. 
 
Страшна и тихая сцена, когда домочадцы возвращаются к своим делам. «Напишем, дядя Ваня, прежде всего счета. У нас страшно запущено. Пиши. Ты пиши один счет, я — другой...» Все понимая, видя свою судьбу, они смиряются и принимают ее. Они пишут запу­щенные счета, когда похоронена заживо их жизнь. Несомненно здесь влияние христианского миропонимания — терпеть в этой жизни во имя жизни вечной: «Бог сжалится над нами, и мы с тобою, дядя, милый дядя, увидим жизнь светлую...Мы отдохнем! Мы услышим ан­гелов, мы увидим все небо в алмазах, мы увидим, как все зло зем­ное, все наши страдания потонут в милосердии...» Их смирение вос­хищает, но и возмущает одновременно. Что является милосердием? Посвятить свою жизнь работе на негодяя, не бороться, не дерзать, смириться, но с чем? Тем не менее они пронесли через всю свою серую жизнь самое главное — они живут для других. Не думать о себе способны лишь святые, и, конечно, в конце жизни Иван Петро­вич раскаивается, но думает он при этом не об упущенных развлече­ниях, а о том, что Серебряков оказался посредственностью. Если бы Серебряков состоялся, возможно, Иван Петрович гордился бы про­житой жизнью, тем, что помог проявиться таланту. Во всяком слу­чае, люди эти бескорыстны, в этом их богатство, в этом и бед A.M. Горький писал Чехову: «В последнем акте, когда доктор, после долгой паузы, говорит о жаре в Африке, — я задрожал от восхище­ния перед вашим талантом и от страха за людей, за нашу бесцвет­ную, нищенскую жизнь».[/sms]
07 апр 2008, 09:40
Читайте также

Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 100 дней со дня публикации.