Сочинение: Русская деревня в изображении А.И. Солженицына (по рассказу «Матренин двор»)

Александр Солженицын одним из первых поднял тему духовного обнищания русской деревни. О печальной, до тра­гизма, судьбе деревни начали писать в пятидесятых годах.

Правда прорывалась в очерках Валентина Овечкина, в рас­сказах Александра Яшина (особенно в «Вологодской свадь­бе», «Рычагах»). У Овечкина речь шла о труде и быте колхоз­ников, об экономических проблемах. При этом чаще всего плохим колхозам и председателям противопоставлялись хо­рошие. В сталинскую эпоху, когда впервые появились очер­ки Овечкина, что само по себе граничило с чудом, иначе пи­сать о деревне было невозможно. Смелость Овечкина история русской литературы оценила по достоинству.

Поначалу и творчество Александра Солженицына многие восприняли идущим в том же русле. Правоверные критики упрекали писателя в «очернительстве», потому что бедному колхозу писатель не противопоставил богатого. Заметной ве­хой и в его творчестве, и в развитии всей деревенской прозы стал автобиографический рассказ Солженицына «Матренин двор». В критике отмечалось, что истинное название дерев­ни — Мильцево, Курловского района, Владимирской облас­ти. Характерна уступка, сделанная автором цензуре: при публикации по требованию редакции год 1956-й поменялся на 1953-й, т. е. действие было отнесено к дохрущевским вре­менам. Пафос этого произведения отнюдь не в изображении материальной нищеты, хотя и о ней говорится на его страни­цах. Солженицына волнует процесс духовного оскудения де­ревни. Писатель с чувством глубокой печали повествует о ду­ховной деградации крестьянства.

Рассказчик — бывший зэк, ставший школьным учителем, проникается нелегкой судьбой своей квартирной хозяйки.
[sms]

Солженицын обращается здесь к традициям русской на­туральной школы, основательно к тому времени забытым в советской литературе. Поэтому в рассказе важное место отво­дится описанию Матрениной избы, быта. «Кроме Матрены й меня, жили в избе еще: кошка, мыши и тараканы...» Ладная жизнь, ограниченная четырьмя стенами избы, словно проти­востоит безнравственности и стяжательству окружающих-В этом проявляется житийность рассказа, когда праведник противопоставляется неправедному окружению и в мораль­ном отношении оказывается неким бессмертным образцом-
И те черты в Матрене, которые присущи простой русской крестьянке, словно озаряются ее приветливой улыбкой. Сама же героиня с горечью рассуждает о несправедливом от­ношении к ней со стороны людей: «Притесняют меня, Игна-тич», — горюет она.

Героиня рассказа Матрена предстает образцом незлобиво­сти и скромности, хотя вся ее жизнь трагична.

Судьба сыграла с Матреной злую шутку. Фаддей, ее воз­любленный, пропал на войне без вести. Она не дождалась его и вышла замуж за его брата.

Не только о себе думала тогда Матрена — о детях: «Мать у них умерла... Рук у них не хватало». И тут вернулся из вен­герского плена Фаддей. Фаддей предстает неким зловещим символом в рассказе. Говоря о нем, писатель настойчиво употребляет эпитет «черный»: «Высокий черный старик Все лицо его облегали густые черные волосы... с черной окладистой бородой сливались усы густые, черные... и еще широкие черные брови мостами были брошены друг другу навстречу». Что тут было делать? «Если б то не брат мой род­ной — я бы вас порубал обоих», — с понятной злостью гово­рит Фаддей.

Матрена десять лет воспитывала его младшую дочь Киру, замуж ее выдала. Ей, воспитаннице своей, отдает она горни­цу, хотя для этого приходится ломать дом, в котором Матре­на прожила сорок лет. Но ей не жалко «горницу, стоявшую без дела, как вообще ни труда, ни добра своего не жалела Матрена никогда». Трагичен и конец ее жизни. Жадный де­верь буквально вырвал у нее «горницу, стоявшую без дела». А саму Матрену поджидала бессмысленная, нелепая смерть н& железнодорожном переезде. Жалкими и алчными показа­ны Матренины сестры. Словно хищные птицы, «слетелись» °аи, «захватили избу», «выпотрошили двести похоронных Рублей». Таков же и тракторист с «жестоким лицом», из-за бедности которого и произошло несчастье.

Особенно тягостное впечатление производит полувековая *°АРУга Матрены. Поведав рассказчику о трагической гибели близкого ей человека, Маша утирает слезы и деловито за- говаривает о вязаночке, которую Матрена якобы завещала Машиной Таньке. Все помыслы Маши сейчас направлены на то, чтобы перехватить эту старукгкофтенку у Матрениной родни.

«Наверное, так надо было», — с горечью замечает автор. Ведь вязаночка казалась Маше столь ценной потому, что ни­щенской была вся ее жизнь. А вечная нужда постепенно, не­заметно, но неуклонно убивала человеческие души.

Вместе с Матреной гибнут один из сыновей Фаддея и тракторист. Но не отцовское горе захватило Фаддея: он по­глощен стремлением спасти брошенные бревна горницы. Именно это «терзало душу чернобородого Фаддея всю пятни­цу и всю субботу: «Дочь его трогалась разумом, над зятем ви­сел суд, в собственном доме его лежал погибший сын, на той же улице — убитая им женщина, которую он любил когда-то, — Фаддей только ненадолго приходил постоять у гробов, держась за бороду. Высокий лоб его был омрачен тяжелой ду­мой, но дума эта была — спасти бревна горницы от огня и козней Матрениных сестер».

Ничто не дрогнуло в Фаддее, когда наступил час проща­ния с Матреной. И сразу же после похорон он начинает де­лить имущество и на санках перевозит к себе домой сарай и забор. Плач по Матрене превратился в «своего рода полити­ку». Подспудный смысл причитаний сестер покойной был: «Горницу-то вы взять — взяли, избы же самой мы вам не да­дим!» Из причитаний другой родни «выпирал ответ: в смерти ее мы не виноваты, а насчет избы еще поговорим». Ни тени истинного чувства не осталось у этих людей. Больше не ска­зываются ни врожденный такт, ни уважением к смерти, ни истинное горе.

В образе Матрены воплощены общие черты, искони при­сущие русской крестьянке. Справедливо отмечалось ее сход-ство с праведниками Лескова, многое роднит ее с толстов ским Платоном Каратаевым. В ней та же беспредельна» доброжелательность к людям, та же незлобивость, простодУ шие, мудрое сердце, привычка к труду, певучая образная речь. Светлые грани народной души переливаются ясным  светом в Матрене. Свой крест она несет тихо, спокойно, му­жественно.

 

Сохранять душевное равновесие Матрене помога­ет работа. Ей присуща не только удивительная духовная сила, но и физическая. «Все мешки мои были», — вспомина­ет она о том, как работала в молодости. Хотя она вовсе не от­личается бесстрашием (боится пожара, молнии, поезда), в ней живет отважная, решительная душа. Как о чем-то впол­не заурядном рассказывает Матрена про «стихового коня»: «Раз с испугу сани понес в озеро, мужики отскакивали, а я, правда, за узду схватила, остановила». В другой раз, когда ночью загорелась изба, Матрена не растерялась и кинулась спасать свои любимые фикусы.

«Матренин двор» — плач по праведнику, без которого не стоит село, но который в родном селе обречен на одиночество и гибель. Все же, как ни горестен этот плач, есть в рассказе не­кий светлый луч, есть надежда, есть вера в неиссякаемую силу добра. Гибнет праведница Матрена, не оставив после себя ни друзей, ни потомков. Но село не опустело! Остался в нем жить другой праведник. Он-то и поведал людям о Матрене.

Солженицын так завершает свой рассказ: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша». Оптимистическое звучание трагического по концовке рассказа связано с нравственной позицией рассказ­чика — последнего праведника, оставшегося жить в селе. Видимо, с этим и было связано и первоначальное название рассказа — «Не стоит село без праведника». [/sms]