Сочинение: Причины преступления Раскольникова (по роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»)

В сентябре 1865 года Ф.М. Достоевский писал редактору «Русского вестника» М.Н. Каткову: «Молодой человек, ис­ключенный из студентов университета, мещанин по проис­хождению и живущий в крайней бедности, по легкомыслию, по шатости в понятиях, поддавшись некоторым странным «недоконченным» идеям, которые носятся в воздухе, решил­ся разом выйти из скверного своего положения. Он решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги на проценты.

 

Старуха глупа, глуха, больна, жадна... «Она никуда не годна», «для чего она живет?», «Полезна ли она хоть кому-нибудь?» и т. д. — Эти вопросы сбивают с толку молодого человека. Он решает убить ее, обобрать, с тем чтобы сделать счастливой свою мать, живущую в уезде, избавить сестру, живущую в компаньонках у одних помещиков, от сластолюбивых притязаний главы этого семейства — притя­заний, грозящих ей гибелью, докончить курс, поехать за гра­ницу и потом всю жизнь быть честным, твердым, неуклон­ным в исполнении «гуманного долга к человечеству», чем уже, конечно, «загладится преступление».

Героем романа «Преступление и наказание» является мо­лодой человек Раскольников, бывший студент, вынужден­ный по недостатку средств выйти из университета. Это — личность далеко не заурядная, с богатым запасом умствен­ных и нравственных сил. Его товарищ Разумихин так харак­теризует Раскольникова: «Угрюм, мрачен, надменен и горд; в последнее время, а может быть, гораздо прежде, мнителен и ипохондрик. Великодушен и добр. Чувств своих не любит выказывать и скорее жестокость сделает, чем словами вы- скажет сердце... Ужасно иногда неразговорчив! Все ему некогда, все ему мешают, а сам лежит, ничего не делает.

[sms]

Ни­когда не интересуется тем, чем все в данную минуту инте­ресуются. Ужасно высоко себя ценит, и, кажется, не без не­которого права на это». Все эти черты обрисовывают Раскольникова как натуру замкнутую, необщительную, со­средоточенную в себе, самолюбивую и самостоятельную. Он и раньше, во время пребывания в университете, по словам ав­тора, держался особняком, ни с кем не сходился, чуждался товарищей, не принимал участия в их делах, интересах и развлечениях. «Занимался он усиленно, не жалея себя, и за это его уважали, но никто не любил. Был он очень беден и как-то надменно горд и несообщителен, как будто что-то таил про себя».

При самолюбии Раскольникова бедность особенно угне­тающим образом действовала на него, но он был слишком горд для того, чтобы искать чужой помощи и поддержки. Од­нако при всем своем отчуждении от людей Раскольников вовсе не отличался душевной холодностью и черствостью. Напротив, сердце его было весьма доступно нежным и вели­кодушным чувствам, любви и состраданию: он относится с глубокой привязанностью к матери и сестре, отдает пос­ледние деньги для того, чтобы помочь семье Мармеладова. Душевная мягкость Раскольникова и его отзывчивость ко всякому страданию сказываются даже непроизвольно, в мо­менты, когда он не владеет собой (сон об истязаемой ло­шади).

Но в тоже время для Раскольникова не существует гуман­ности, его отношение к ближнему жестоко и беспощадно. Че­ловек, живое, страдающее конкретное человеческое сущест­во, должен быть принесен в жертву сверхчеловеческой «идее». Что за «идея» у Раскольникова? У Достоевского все ведь имеют свою «идею». Раскольников испытывает грани­цы собственной природы, человеческой природы вообще. Он считает себя принадлежащим к избранной части человечест­ва, не к обыкновенным людям, а к замечательным людям, призванным облагодетельствовать человечество. Он думает, что все можно, и хочет испытать свое могущество.

 

Нравст­венная задача, которая стоит перед человеком с таким созна­нием, Достоевским упрощается до элементарной теоремы. Мож«т ли необыкновенный человек, призванный послужить человечеству, убить самое ничтожное и самое безобразное че­ловеческое существо, отвратительную старушонку-процент­щицу, которая ничего, кроме зла, не причиняет людям, для того чтобы этим открыть себе путь в будущем к облагодетель-ствованию человечества. Дозволено ли это?

И вот с поразительной силой обнаруживается в «Преступ­лении и наказании», что это не дозволено, что такой человек духовно убивает себя. Тут в имманентно изживаемом опыте показывается, что не все дозволено, потому что природа че­ловеческая сотворена по образу и подобию Божьему, и пото­му всякий человек имеет безусловное значение. Своевольное убийство даже последнего из людей, самого зловредного из людей не разрешается духовной природой человека. Когда человек в своеволии своем истребляет другого человека, он истребляет и самого себя, он перестает быть человеком, теря­ет свой человеческий образ, его личность начинает разла­гаться. Никакая «идея», никакие «возвышенные» цели не могут оправдать преступного отношения к самому последне­му из ближних. «Ближний» дороже «дальнего», всякая че­ловеческая жизнь, всякая человеческая душа больше стоит, чем облагодетельствование грядущего человечества, чем от­влеченные «идеи».

Вот что раскрывает Достоевский. Человек, который мнил себя Наполеоном, великим человеком, человекобогом, пре­ступив границы дозволенного человеческой природой, низко падает, убеждается, что он не сверхчеловек, а бессильная, низкая, трепещущая тварь. Раскольников сознает свое со­вершенное бессилие, свое ничтожество. Испытание пределов своей свободы и своего могущества привело к ужасным ре­зультатам. Раскольников вместе с ничтожной и зловредной старушонкой уничтожил самого себя.

 

После «преступле­ния», которое было-чистым экспериментом, потерял он свою свободу и раздавлен своим бессилием. У него нет уже гордого сознания. Он понял, что легко убить человека, что экспери­мент этот не так труден, но что это не дает никакой силы, что это лишает человека духовной силы. Ничего «великого», «необыкновенного», мирового по своему значению не про­изошло оттого, что Раскольников убил процентщицу, он был раздавлен ничтожеством происшедшего. Вечный закон всту­пил в свои права, и он подпал под его власть.

Достоевский изобличает лживость претензий на сверхче­ловечество. Обнаруживается, что ложная идея сверхчело­вечества губит человека, что претензия на безмерную силу обнаруживает слабость и немощь. Все эти современные стремления к сверхчеловеческому могуществу ничтожны и жалки, они кончаются низвержением человека в нечеловече­скую слабость. И вечной оказывается природа нравственной и религиозной совести. Мука совести обличает не только пре­ступление, но и бессилие человека в его ложных претензиях на могущество. Муки совести Раскольникова не только обна­руживают, что он преступил предел дозволенного, но и обли­чают слабость и ничтожество.

Для Достоевского любой суд не прав, кроме одного — Страшного. Противоречие между судом и Страшным судом и составляет генеральный — и гениальный — конфликт всего его творчества.

Достоевский сумел слить два этих несовместимых поня­тия в одно. Суд в его книгах — это беспристрастный анализ психологической действительности, рассмотрение мотивов и поступков. Однако суд — это еще и разоблачение неправиль­ных идей ради одной правильной. Это путь к истине, кото­рый совершается через преодоление лжи.[/sms]