Сочинение: Сатирическое изображение «хозяев жизни» в творчестве М.Е. Салтыкова-Щедрина

«Я люблю Россию до боли сердечной и даже не могу по­мыслить себя где-либо, кроме России», — писал Салтыков-Щедрин. Этой любовью к Родине определяется направлен­ность сатиры Щедрина. Задачу свою писатель видел в том, «чтобы напомнить человеку, что он человек». «Много есть путей служить общему делу, но смею думать, что обнаруже­ние зла, лжи и порока также не бесполезно, тем более что предполагает полное сочувствие к добру и истине».

 

Особен­ности сатиры Щедрина в ее злободневности, связи с текущей общественной жизнью и вместе с тем в ее масштабности, по­становке вопросов эпохального значения. В зависимости от творческой задачи писатель обращался и к психологическо­му анализу, и к гиперболе, и к гротеску, и к условному «эзо­пову языку». Он создавал сатирические собирательные обра­зы, стремясь выявить не только то, каким бывает человек, но и каким он может стать в определенных условиях, если снять с него всякие ограничения (реалистическая фантасти­ка) («История одного города»). Своеобразие сатиры Щедрина и в том, что в ней художественное изображение сочетается с раздумьями и страстной речью публициста. Эта сатира бес­пощадна.

Остановимся на «Истории одного города», в которой во­площены все особенности щедринской сатиры. Щедрин па­родирует историческую монографию. «Город» — это целое царство, Россия. Градоначальники, «в течение почти целого столетия владевшие судьбами города Глупова», изображены гиперболически, с помощью гротеска: Органчик, шесть гра­доначальников, явившихся в «междоусобия», Фердыщенко, Бородавкин (ведущий войны за просвещение), страшный Угрюм-Бурчеев и другие (см. хотя бы «Опись градоначальни­кам») — это правители страны.

[sms]

Все они «секут» обывателей; но одни секут «абсолютно», другие объясняют «причины своей распорядительности требованиями цивилизации, третьи желают, чтобы обыватели во всем положились на их отвагу». Изображая глуповцев, писатель смеется не над на­родом, а над тем, что характеризует его отсталость — непро­тивление, пассивность, чрезмерное терпение.

Салтыков-Щедрин выводит целую вереницу ретивых гра­доначальников города Глупова. Войдя в административный раж, они строят — без капли здравого смысла, крушат — без зазрения совести, штурмуют собственный город, мостят мос­товые — не ради удобства глуповцев, а по собственной прихо­ти, а потом по той же прихоти ломают их и таким путем до­бывают камень для построения монументов в собственную честь. Любое их начинание отзывается новыми поборами, новыми надругательствами над народом, массовыми сече­ниями и более крутыми расправами.

Дворянство как правящий класс оскудело духовно, вла-стительные верхи деградировали, и этот исторический факт был уловлен Салтыковым-Щедриным. С беспощадным, уничтожающим смехом показывает он эту деградацию, запе­чатлев в образах градоначальников черты вырождения. Они утрачивают не только логику, проницательность, здравый смысл, но и способность отличить действительное от своих фантастических видений, во имя исполнения которых они ломают и калечат жизнь горожан. Они существуют в бредовом мире, руководствуются своими патологическими наклон­ностями, но над ними нет никакой управы, горожане бессиль­ны перед их прихотями. «Представители этой школы, совер­шенно искренно проповедуют, что чем больше уничтожать обывателей, тем благополучнее они будут и блестящей будет сама история», — с сарказмом, гневом и болью указывает са­тирик на одну из разновидностей своих градоначальников. Он имел в виду современных ему «хозяев жизни».

Картина, нарисованная в «Истории одного города», со­держит грозное предостережение тем, кто в царской России надеялся на благоразумие правителей и считал возможным общественное развитие по восходящей линии. Салтыков-Щедрин сам подчеркивал, что клеймит не прошлое, осмеива­ет не долготерпение народа, а указывает на трагические последствия внешне комичных явлений современной ему действительности. Писатель настойчиво убеждал своего чи­тателя в том, что не врожденная жестокость движет градона­чальниками, а безответственность: она побуждает их к осу­ществлению разных прожектов, за которые приходится расплачиваться народу.

Безответственность порождает безрассудную «отвагу» в серьезном деле управления государством. «Урус-Кугуш-Кильдибаев, Маныл Самылович, капитан-поручик из лейб-кампанцев, — представляет сатирик одного из таких прави­телей. — Отличался безумной отвагой, и даже брал однажды приступом город Глупов». Градоначальник Брудастый (по прозвищу Органчик) с пустой головой — это лишь доведение до крайности действительного типа пустоголовых начальни­ков.

 

Градоначальник Прыщ — со своей фаршированной го­ловой — точно так же является крайним выражением тех, у кого, по народному выражению, каша в голове. Их жизнь подчиняется не нормальной логике человеческого поведе­ния, а фантастической логике дурных снов или кошмаров. «Баклан, Иван Матвеевич, бригадир, — серьезно повествует сатирик. — Был роста трех аршин и трех вершков, и кичил­ся тем, что происходит по прямой линии от Ивана Великого (известная в Москве колокольня)». После такого зачина уже не кажется невероятным, что этот долговязый градоначаль­ник был «переломлен пополам во время бури, свирепствовав­шей в 1761 году».

Как остановить бесчинства этой безумной орды, сжигаю­щей десятки деревень, чтобы собрать недоимок два рубля; разрушающей город, чтобы запрудить реку; каждодневно ти­ранящей народ, забитый до потери человеческого облика?

Салтыков-Щедрин назвал самого оголтелого из своих гра­доначальников прохвостом и идиотом. Размышляя, как справиться с этим воплощением тупости, обладающей вла­стью, он пишет: «Обыкновенно противу идиотов принимают­ся известные меры, чтоб они, в неразумной стремительности, не все опрокидывали, что встречается им на пути. Но меры эти почти всегда касаются только простых идиотов; когда же придатком к идиотству является властность, то дело огра­ждения общества значительно усложняется.

...Там, где простой идиот расшибает себе голову или на­скакивает на рожон, идиот властный раздробляет пополам всевозможные рожны и совершает свои, так сказать, бессоз­нательные злодеяния вполне беспрепятственно». Мысль са­тирика прозрачна: надо отнять власть у всевластного идиота, а с простыми общество сумеет справиться.

Наследие Салтыкова-Щедрина с годами не утратило сво­ей эстетической продуктивности. Его влияние испытали на себе практически все русские художники, обращавшиеся к сатире. До сих пор оно сохраняет свое общечеловеческое зна­чение. Талант Салтыкова-Щедрина был удивительно глубо­ким и многогранным. Гениальный сатирик, проницатель­ный социолог, человек с обостренным чувством современно­сти, он был в то же время великолепным редактором, замечательно вел кропотливую работу с начинающими писа­телями.

 

Салтыков-Щедрин был крупным критиком и остро­умным публицистом, в необходимых случаях умел с убийст­венным сарказмом указывать на смешное в исследуемых им явлениях общественной жизни и литературы. Писатель мог по праву сказать о себе: «Неизменным предметом моей лите­ратурной деятельности был протест против произвола, двое- душия, лганья, хищничества, предательства, пустосло­вия» — против пороков, которые порождались бесправием простых людей и всевластием «хозяев жизни».[/sms]