Сочинение: Тема любви в лирике Ф.И. Тютчева

Тема любви является традиционной в русской поэзии. Ка­ждый поэт, говоря о любви, вкладывает в свои произведения "личный опыт, свои субъективные суждения. Глубоким дра­матизмом, напряженностью и философичностью отмечена любовная лирика Ф.И. Тютчева. В ней доминируют образы дня и ночи, рядом с блаженством оказывается ощущение без­надежности наряду с тишиной чувствуется проявление не­обузданной стихии, бури, которая чревата катастрофой.

Уже в ранних стихах на тему любви обнаруживается про­тиворечивость. В шутливом послании «К Нисе» верности противопоставлен «неверный блеск», сердечности чувства — легковерное равнодушие красавицы с условным именем. Счастье, которое дарует любовь, нередко у Тютчева живет рядом со страданием.

Одним из самых радостных и светлых увлечений молодо­сти поэта было чувство к Амалии Лерхенфельд, позже — ба­ронессе Крюденер. Но «божественная Амалия», как называл ее Г. Гейне, вопреки нежному чувству к Тютчеву, неожидан­но отдала свою руку другому. Несмотря на длительную го­речь от пережитого, поэт много лет спустя поведал об этой не-угасающей любви как о «времени золотом», исполненном поэзии и красоты («Я помню время золотое...»):

Я помню время золотое,
Я помню сердцу милый край.
День вечерел; мы были двое;
Внизу, в тени, шумел Дунай.

Спустя 34 года Тютчев создаст еще одно лирическое при­знание этой женщине — «Я встретил вас — и все былое...». Между двумя посвященными ей стихотворениями много родственного. Недаром оба они начинаются с воспоминаний о былом, рисуют прошлое сквозь дымку чудесного сна («Гля­жу на вас, как бы во сне») и одинаково оценивают прошед­шее— как «время золотое». Неумирающее чувство оказыва­ется победителем времени («слышнее стали звуки, / Не умолкавшие во мне»).

Два великолепных стихотворения о любви Тютчев посвя­тил своей первой жене Элеоноре, с которой ему суждено было прожить двенадцать лет, до того дня, когда она скончалась, потрясенная страшным пожаром, случившимся на пароходе, на котором она плыла вместе с тремя детьми. Первое из сти­хотворений, посвященных Элеоноре, поэт пишет через 10 лет после ее смерти. Оно полно любовного томления, и об этом го­ворит уже первая его строка — «Еще томлюсь тоской жела­ний...». Снова оживает в тексте мрачный «сумрак», но его преодолевает светлый образ незабываемой женщины. Чело­веческие отношения сопоставлены с природными явления­ми. Образ ушедшей неизменен и недвижим, «как ночью на небе звезда».

Мотивы ночи, тьмы и дня, солнечного света контрастно зву­чат и в другом стихотворении, адресованном Элеоноре, — «В часы, когда бывает...». Хотя нет сил, и изнывает сердце, хотя впереди лишь страшная тьма, но явление любимой стано­вится подобным лучу приветного солнца, который «огнецвет­ной струёю» окрашивает тоскливые стены. Давняя любовь женщины названа здесь «мило-благодатной», «воздушной» и «светлой», и все эти яркие эпитеты утверждают красоту и бессмертие большого чувства.

Ряд искренних любовных признаний адресовал Тютчев и второй своей жене — Эрнестине Федоровне Тютчевой. В цикл стихов, посвященных ей, входят такие произведения, как «Люблю глаза твои, мой друг...», «Мечта», «Вверх по тече­нию вашей жизни», «Как робко любящее сердце!», «Не знаю я, коснется ль благодать...», «Она сидела на полу...», «Все отнял у меня казнящий бог...». В этих стихотворениях со­четаются любовь «земная», отмеченная чувственностью, страстью, «огнем желанья», даже демонизмом, и чувство не­земное, «небесное», когда автор поэтизирует «свет необычай- ный», душу, глядящую с высоты, «благодать», дарующую успокоенье. Ощущаются гнетущая тревога, «неумолимый страх» перед возможной «бездной», которая может пред­стать перед любящими, но лирический герой силится эти пропасти преодолеть.

В любовной лирике Тютчева есть и ощущение открыв­шейся бездны, хаоса, «палящего летнего зноя», бурного раз­гула страстей, рокового начала. Безграничное счастье обора­чивается трагедией, а властное влечение к родной душе превращается в «поединок роковой», борьбу неравную «двух сердец» («Предопределение»). Эти черты трагического явст­венно сказались в стихотворении «Близнецы», где любовь оказывается сопоставленной с самоубийством: в обоих случа­ях у человека возникает «избыток ощущений». Поэт стяги­вает здесь в парадоксальные сочетания понятия, казалось бы необычайно отдаленные друг от друга. Таковы выражения: «обаянья нет ужасней», «в роковые дни... обворожают», «кипит и стынет», «Самоубийство и Любовь».

Наиболее обостренно роковой поединок чувств предстает у поэта в его поразительном цикле любовной лирики — «денисьевском». Группа этих стихотворений носит автобио­графический характер: они отражают 14-летний любовный роман поэта и Елены Александровны Денисьевой. Однако ценность этих стихов не ограничивается выражением в них переживаний Тютчева. Автобиографическое начало здесь преодолено, и личное, частное вознесено в ранг общечелове­ческого.

Глубочайшим лиризмом отличается стихотворение «По­следняя любовь». Созданное «на склоне лет», оно звучит как грустный романс, посвященный позднему, но оттого особен­но трепетному чувству. Обращаясь к этой любви, поэт с лег­кой горечью и одновременно радостью приветствует ее. Сино­нимом для этого позднего, но сильного чувства поэт избирает выражение «заря вечерняя», но для него она источник особо­го, интенсивного света. И оттого трижды он говорит в треть­ем стихе начальной строфы об этом свете, применяя повтор и
обращение: «Сияй, сияй, прощальный свет...» Этот мотив подхвачен во второй строфе, воспроизводящей вечерний пей­заж: «Лишь там, на западе, бродит сиянье...»

Но, как всегда, у Тютчева рядом со светом уживается тень, охватившая полнеба; день неизбежно переходит в ночь. Особенно остро этот контраст поэт ощущает теперь. И он за­клинает этот «вечерний день» помедлить, просуществовать подольше, не уступать наступающей тьме. Снова звучат по­вторы этой мольбы:

Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись,очарованье.

В третьей строфе поэт вновь возвращается к мотиву неж­ности, прозвучавшему в начальном четверостишии, уверяя, что «в сердце не скудеет нежность». Также повторяется мо­тив «последней любви», в которой столь противоречиво со­единились и блаженство, и безнадежность.

Как величайшую трагедию своей жизни пережил Тютчев смерть Е.А. Денисьевой в 1864 году. Его душевное состояние передает стихотворение, написанное на Южном побережье .Франции, где поэт пытался забыться от потрясения, — «О, этот Юг, о, эта Ницца!..». Миниатюра строится на резком контрасте. Первые два стиха исполнены жажды жизни, тя­готения к ярким впечатлениям, стремления к пестроте и бле­ску южной природы. Оба они, похожие на беглый пейзаж­ный набросок, включают три междометия «о» и два восклицания. И темой своей, и интонацией, и синтаксиче­ским строем эти две строки резко противостоят всем шести последующим стихам, откровенно исповедальным, тихим, горестным и трагичным.

 

Здесь нет уже ни одного восклица­ния, здесь радостное чувство сменилось скорбью, а сила — бессилием. Дважды появляются здесь умолчания, тире, пе­редающие отчаяние; перечисления однородных членов с от­рицаниями выражают боль, пустоту и сломленность. Этому же служит и сравнение жизни с подстреленной птицей. На­конец, в этой части стихотворения появляется слово «прах», напоминающее о недавней смерти возлюбленной, утрате не­обыкновенной любви и намекающее на возможную скорую смерть самого поэта.

Таким образом, тему любви и образ возлюбленной жен­щины Ф.И. Тютчев сумел поднять на ту же художественную высоту, что и тему природы, личности и мира.